В Беловежской пуще
Шрифт:
– Где?
– Где-то здесь, на поляпе. Собаки вытащили из мха. А парашюты висели на деревьях. Сейчас привезут.
Через несколько минут жандармы принесли семь парашютов и грузовой мешок - контейнер. Ланг все внимательно осмотрел и, переписав обозначения и содержимое контейнера, приказал доставить найденное в Беловеж.
Тем временем автомашины развозили карателей по участкам облавы. Фашисты окружали стрелковой цепью отдельные участки пущи и прочесывали их. Собаки пытались взять след, который мог бы привести карателей к убежищу партизан или парашютистов.
Штангер по поручению капитана Ланга занялся допросом подозреваемых лиц.
Под временное помещение для ведения следствия заняли одну из изб. Жандармы по очереди вводили подозреваемых, а Штангер допрашивал их. Задержанные в душе удивлялись, что этот немец предлагал им садиться, угощал сигаретами, не бил и даже пе кричал. Разговаривал он е ними по-польски, по-белорусски и по-русски. Однако арестованные этим не обольщались и отвечали на вопросы сдержанно. Из допроса Штангер установил, что самолет прилетел между двенадцатью и часом ночи, что на фоне ночного неба появились "зонтики" и что сразу же началась стрельба. Очевидно, кто-то предупредил немцев о высадке воздушного десанта, так как стрельба не могла возникнуть случайно.
Вошедший жандарм вдруг доложил, что один из задержанных настойчиво просит привести его на допрос вне очереди. Штангер приказал ввести его. Через минуту жандарм впихнул в хату обросшего мужика. Штангер смерил его взглядом и спросил, что он хочет сказать. Мужик придвинулся ближе и заговорил:
– Я, господин офицер, скажу, кто из задержанных коммунист и кто с партизанами...
– Говори, - разрешил Штангер, не отводя от него взгляда.
Мужик шепотом назвал ему фамилии коммунистов и тех, кто сотрудничал с партизанами. Штангер записал их.
– Почему ты только сейчас решил сообщить об этом?
– Я давно хотел служить вам, но здесь трудно встретить кого-нибудь от вас. За каждым отъезжающим из наших мест следят партизаны. Они действуют даже в Пружанах и Беловеже. Лишь только сегодня представился случай.
– Так, значит, только сегодня представился случай?
– пробормотал себе под нос Штангер.
– Какие у тебя доказательства, что ты говоришь правду?
– Я покажу, у кого спрятано оружие, кто разносил листовки и кто должен был сегодня ночью на своих подводах отвезти парашютистов в пущу.
– Хорошо!
– оборвал его Штангер.
– Часовой!
– крикнул он жандарму, стоявшему за дверью. Когда тот вошел в избу, Штангер приказал: Заковать его - и пусть стерегут отдельно. Если он обменнется с кем-нибудь хоть словом - пулю в лоб! Это особо опасный тип. Понял?
– Так точно, герр лейтенант!
– ответил жандарм и вытолкал совершенно обалдевшего мужика из избы.
Облава продолжалась целый день, но не дала существенных результатов. Правда, гитлеровцы наткнулись в пуще на партизанские шалаши, но ничего достойного внимания в них не нашли.
Вскоре собрался штаб по руководству облавой. Штангер сообщил Лангу о результатах допроса и предложил освободить задержанных, и прежде всего тех, кого назвал провокатор. Одного из задержанных, как наиболее подозрительного, Штангер рекомендовал забрать в распоряжение штаба. Капитан Ланг согласился с этим и приказал нескольким отрядам возвращаться в Беловеж.
Деревня Глубокий Угол опустела. Команды уезжали к месту своего расположения. Последними покинули деревню две автомашины из батальона карателей и легковая автомашина, в которой ехали Штангер, Швинд и мужик-предатель.
Автомашины ехали медленно, так как дорога была размокшая и вся в выбоинах. Оружие держали наготове и не отрывали взгляда от дороги и ее обочин. Штангер сидел с правой стороны машины. В случае стрельбы это давало больше шансов скрыться в пуще.
Дорога пошла под гору. С левой стороны тянулся некрутой склон, густо заросший кустами. Грузовик, ехавший впереди, резко затормозил, так как водитель заметил лежавшую на дороге колоду. И в тот же миг с этого склона начался огонь.
Штангер моментально, не дожидаясь, пока остановится автомашина, открыл дверцу и выскочил в придорожный ров. Вслед за ним выскочили провокатор, водитель и Швинд. Стреляли только с левой стороны. Из-за машин начали отвечать немцы, которые успели залечь там.
– Уходим!
– скомандовал Штангер.
Прячась за деревьями, ответили огнем и вновь пробежали несколько шагов.
– Иоган!
– крикнул Штангер шоферу.
– Пристрели его! Это опасный бандит, он может убежать от нас!
– И показал на провокатора.
Иоган дал очередь из автомата в предателя и догнал Штангера. Следом за ними, пригибаясь к земле, прыжками передвигался Швинд.
Одна из автомашин, охваченная пламенем, взорвалась. Отчетливо слышались команды партизан. Каратели не раз бывали в подобных переделках. Они залегли цепью за деревьями и били длинными очередями по склону, где находились партизаны.
Отходя, Штангер, Швинд и водитель оказались в редкой полосе леса. Продвигались вперед перебежками, от дерева к дереву.
– Доннерветтер, опять влип!
– скулил Швинд.
– Как когда-то с покойником Фанерой.
– Молчи, стреляй и отходи!
– прикрикнул на него Штангер.
Слышно было, как цепь немцев под огнем партизан начала панически отступать в пущу.
Осталось позади еще несколько десятков метров. В пень, за которым залег Штангер, врезалось несколько пуль. Штангер пополз к видневшимся вдали кустам. Партизаны напирали. Штангер и его спутники бросились бежать. Гром выстрелов, свист нуль - и Штангер опять залег. В нескольких шагах находились спасительные заросли. Иоган и Швинд были уже там.
Штангер вскочил, чтобы сделать последний бросок, и в гот же миг почувствовал, будто раскаленное железо пронзило ему бок. Острая боль охватила все тело и парализовала ноги. Штангер рухнул на землю. Швинд и Иоган подползли к нему.
– Герр лейтенант, скорее отсюда! Здесь нас схватят, - торопил водитель, таща Штангера в заросли.
Штангер чувствовал, что тернет сознание. Кровь хлюпала в сапогах, мертвела правая сторона тела. Стиснув от боли зубы, он прилагал нечеловеческие усилия, чтобы не потерять сознания. Беглецы поползли дальше, в спасительную чащу.