В безвыходном положении
Шрифт:
Я очнулся от этих мыслей. Холли была свободна, она осталась совершенной богиней - но ей грозила гибель.
Я не заметил, как Сол Грейбен вышел из комнаты, но выходить он выходил, потому что в эту минуту отворилась дверь и он вошел, держа в руках тяжелый ротор гироскопа, крутившийся в кардановом подвесе. Сол был весь какой-то взъерошенный.
– Мне кажется, будто я прокопался целый час, - сказал он.
– Не станете же вы утверждать, что эта вот машинка неотделима от убогих представлений так называемых Homo sapiens, обитающих на Земле.
Он повернул
– Этот эффект должен быть верен для всего космоса, - заметил Сол.
– Но стоит мне сделать шаг, как я обязательно спотыкаюсь о собственную ногу. Смотрите. Поместим гироскоп так, чтобы его ось была расположена горизонтально, и будем вращать ротор так, чтобы верхняя часть его обода двигалась от нас. Казалось бы, это даст нам общую отправную точку. Но, к сожалению, дальнейшее объяснить невозможно. Если мы будем отклонять правый конец оси вниз, то гироскоп повернется в горизонтальной плоскости по часовой стрелке и дальний от нас край ротора повернется направо. Но это значит определять А через А. И, следовательно, у меня ничего не вышло.
Фрэнк Крэндол покачал головой.
– Возможно, существует какой-то абсолютный принцип, но никому из нас он, по-видимому, не известен. У нас просто нет времени на поиски. На мой взгляд, положение безнадежно. И нам следует употребить оставшееся время на поиски подходящего объяснения.
– Какого объяснения?
– недоуменно спросил Уоллак.
– Посмотрим правде в глаза, - сказал Крэндол.
– Еще несколько минут, и Холли Картер уже нельзя будет воскресить. До сих пор никто из нас не нашел способа объяснить этому Харла, как различить "право" от "лево".
– Так что же вы предлагаете?
– Я считаю, что смерть - это удел умирающих, - глухо ответил Крэндол. Оставим их встретить свой час достойно и в покое. Жизнь же принадлежит живущим, и для них нет покоя. Мы, живые, должны подумать и о себе. Через пять минут Холли успокоится навеки. А нам, остальным, придется отвечать за нее.
– О чем вы говорите?
– Как вы предлагаете объяснить этот несчастный случай?
– спросил Крэндол.
– Кто-нибудь обязательно пожелает узнать, что случилось с останками Холли Картер. Я уже вижу, как весь ад срывается с цепи. И я вижу, как нас сживают со свету насмешками, потому что мы не смогли различить "право" и "лево"! И я вижу, как от нас всех остается мокрое место, потому что мы допустили этот эксперимент.
– По-видимому, ваша репутация беспокоит вас больше, чем судьба Холли Картер?
– У меня есть будущее. У Холли его нет. Черт побери, - простонал он. Мы не можем даже положиться на случай.
– На случай?
– Ну а как вы думаете, захочет этот венерианец рискнуть жизнью, если мы предложим ему закрыть глаза и наугад ткнуть в одну из кнопок?
– Ну, как вам известно, - начал было Уоллак, - мы при этом тоже рискуем. Но...
– Простите, - сказал я.
– У меня есть идея, хотя и довольно нелепая. Можно мне попробовать?
– Конечно.
–
– Если у вас есть идея, пробуйте, - сказал Уоллак.
– Ты действительно знаешь, что надо сделать?
– спросил Франк Крэндол.
– Мне так кажется, - ответил я.
– Если из этого выйдет толк, то только потому, что Холли мне очень близка.
– Вполне возможно, - сказал он, пожимая плечами.
Я еле сдержался - людей вызывали на дуэль за меньшее. Но Крэндол добавил спокойно:
– Ты мог бы стать гораздо ближе - это уж твоя вина. Она всегда говорила, что у тебя живой и лукавый ум и что болтать с тобой после долгого напряжения мысли - истинное удовольствие. Но ты вечно куда-то торопился. Ну давай, Том. Желаю удачи.
Я перевел дух.
– Тереза?
– окликнул я.
– Что, мистер Линкольн?
– Попросите Харла, чтобы он сосредоточился на кнопках.
– Он готов.
– Между кнопками имеется еле заметное различие.
– Это он знает, он только не знает, в чем оно состоит.
– Они чуть-чуть отличаются температурой. Одна кнопка немножечко теплее другой.
– Харла их ощупал.
Я отбросил обращение в третьем лице и начал говорить с Терезой так, словно передо мной была телефонная трубка.
– Харла, - сказал я, - только часть различия между кнопками сказывается на их температуре, которую можно ощутить при прикосновении. Но существует еще и другой вид теплоты. Может быть, внутреннее чувство подсказывает вам, что одна кнопка лучше другой?
И ответ Харла прозвучал так, словно мы разговаривали без посредничества Терезы.
– О да! Меня влечет одна из них, более теплая. Если бы речь шла об игре, я поставил бы на нее без колебаний. Но в серьезных делах чувство плохой вожатый.
– Да нет же, - ответил я быстро, - это и есть наша общая отправная точка. Нажмите на более теплую.
Меня прервали. Уоллак толкнул меня и оттащил от Терезы. Франк Крэндол бросился к ней с криком:
– Нет! Нет! Теплее красная кнопка! Нажмите на зеленую!
Но и его прервали. Ухнул вытесненный воздух - и на стартовой площадке появилась туннельная капсула. В ней находилось жуткое существо, которое держало в змеевидных щупальцах тело Холли Картер. Свободным щупальцем оно открыло дверь.
– Возьмите ее скорее, пока я еще в силах удерживать дыхание, - сказал Харла, по-прежнему через посредство Терезы.
– Я пришлю вам туннельную капсулу пустой. Ведь теперь я сумею - я знаю, что теплее там, где сердце.
Харла отпустил бесчувственную девушку мне на руки и вернулся в капсулу. Капсула исчезла и вернулась пустой как раз в тот момент, когда доктор начал хлопотать вокруг Холли.
Теперь моя Холли со мной, но по временам я просыпаюсь и лежу подле нее весь в холодном поту. Ведь Харла запросто мог ошибиться! Точно так же, как ошибались Уоллак и Крэндол, считая, что красная кнопка должна быть теплее. Их реакция, как и реакция Харла, была чисто эмоциональной.