В бобровом краю

Устюгов Анатолий Михайлович

Наведались и волки к озеру: два матерых и три прибылых. Стая сделала лишь попытку напасть на лосей. Хищники еще не голодали и попросту прощупывали в стаде слабых животных. Однако встреча с волками заставила лосиху покинуть приозерные, богатые кормами места, и стадо вместе с телкой отправилось кочевать по лесу. И все же для вожака путь был не случаен. Лосиха шла по местам, давно ей известным, и к определенной цели. Инстинкт ей говорил: подходит зима, а с ней и метели.

Для Дурехи переходы по лесу были не очень тяжелы. Успевала она и насытиться. Травы стояли, хотя и сухие, но нетронутые. Телке даже удавалось находить кое-где

зеленые листочки. Поэтому в эти дни она чувствовала себя бодро и не вспоминала о своем прежнем коровьем стаде. Даже холодный дождь, шедший несколько суток, ничуть не повлиял на ее хорошее настроение. Дуреха даже изредка пыталась затеять игру. Взбрыкнув и громко мыча, телка проносилась вокруг лосят, но те как-то вяло шевелили ушами и удивленно таращили на Дуреху глаза. Лосиха же на Дурехины проделки внимания не обращала.

Между тем стадо, повинуясь вожаку, шло по лесу на северо-восток, все удаляясь от речки Озерницы. Лосиха, предчувствуя перемену погоды, изредка втягивала ноздрями воздух. И верно, вскоре с неба полетели мелкие снежинки, затем стали падать более крупные, пока снег не повалил хлопьями. Вечер в лесу наступил раньше чем обычно, метель закрутилась вихрями, и не стало видно даже ближайших деревьев. А лосиха только прибавляла шаг и вела стадо еще много часов, пока не вывела его к огромной поляне. При неярком свете утра метель кончилась, и перед лосями открылось снежное пространство. Лосиха стояла и смотрела на поляну, на дальние голые осины: здесь ей все было привычно и знакомо.

СНЕГ

Дуреха ходила рядом с лосями по окраине поляны и с недоумением нюхала снег. Голод мучил ее. Куда исчезла трава? Телке это было невдомек.

А для лосей пищи хватало. Они откусывали концы веток деревьев и пережевывали их с большим удовольствием.

Дуреха попробовала пожевать тоненькие веточки берез, но ей этот корм не понравился, он был груб и невкусен. Вот, если бы на ветках были листочки, тогда, пожалуй, телка не отказалась бы от них.

Пасущиеся лоси медленно брели по опушке леса, а Дуреха, понурив голову, плелась позади, изредка хватая губами реденькие сухие травинки, торчавшие из-под снега.

Вечерело. Синие сумерки ложились на лес, на снег поляны. Лосиха, оторвавшись от осинки, с которой драла зубами кору, повернула голову к лосятам. Жест был понятен: приглашение идти. И лосиха направилась по поляне к ее центру, где не очень заметно выделялся снежный холмик, на котором торчало с десяток голых кустиков. Этот холмик был очень важен зимой для лосей. Отсюда проглядывалась вся поляна, и волки никак не могли подойти незамеченными к месту лежки стада. Кроме того, около холма ветрами выдувало снег, и это тоже было важно для лосей, так как скрывало их следы.

Едва лоси взошли на холмик и стали между кустиками, как увидели рядом на склоне стог сена. Для вожака это не было неожиданностью — стог каждую зиму стоял именно на этом месте. Лосиха все же сошла к стогу и обнюхала сено. Дуреха с лосятами стояла и смотрела на вожака, но и не подумала подойти к стогу. И телка стояла на месте до тех пор, пока на нее не нанесло свежего запаха сухой травы.

Дуреха встрепенулась, подняла голову. Снова на нее пахнуло аппетитным ветерком. Телка потянула ноздрями воздух и медленно стала спускаться к стогу. Вот она уже уткнулась мордой в душистую траву и с жадностью принялась ее есть.

ВОЛКИ

Стог стал спасением для телки. И хотя зима постепенно набирала силу, Дуреха была жива и здорова. Стог дал не только главное — пищу, но он еще спасал ее от снега и согревал. С одной его стороны Дуреха повыдергала сена больше, чем с других, и получилось нечто вроде навеса или крыши над головой. Прижимаясь одним боком к сену, телка переносила ветреные ночи гораздо легче, чем если бы находилась на холмике, где стояла обычно на страже лосиха и ее дети.

Лоси не любили сено, редко подходили к стогу, что было тоже спасением для телки.

Особенностью зимы было малоснежье. Лосиха, видимо, отлично понимала это и не слишком опасалась волков, она стала уводить свое стадо все глубже в лес. Ну, а телка была вынуждена кружиться одна вокруг стога. Она инстинктивно чувствовала, что, если покинет стог, может к нему и не возвратиться. Иногда Дуреха, не выдержав одиночества, бежала по поляне, отыскивая своих друзей, а не найдя их, останавливалась и призывно мычала. Если до лосихи доходил зов, стадо появлялось у стога. Конечно, телка бы стала легкой добычей волков, если бы они застали ее на поляне одну.

И все же знакомая стая однажды пожаловала на поляну. Пять зверей на этот раз не очень осторожничали. Они пробежали по лесу многие километры и никем не поживились. Им не везло при малом снеге.

Серые фигуры волков пружинисто скользили меж деревьев. Волки мигом окружили лосенка, который кормился шагах в десяти от вожака. Первым на него кинулся матерый лобастый волк, и лосенок едва успел увернуться от его острых щелкнувших клыков, но мать-лосиха уже видела грозившую ее сыну опасность. В два прыжка настигла она молодого волка и передними копытами врезалась ему в хребет. Волк, взбрыкнув от боли, покатился по снегу. А лосиха поднялась на дыбы и кинулась на оскалившегося матерого, который отступил и увернулся, избежав удара.

Четыре волка, злобно оскаливаясь, отступили в лес. Лосиха, нервно фыркая, обошла вокруг лежавшего на снегу молодого волка. Он был еще жив, конвульсивно шевелил лапами — так бывает при перебитом позвоночнике. Глаза у волка постепенно тускнели…

Долго стояло стадо около умершего волка: Дуреха, наставив на него рога, а лоси, грозно подняв головы и глядя по сторонам, не покажутся ли снова враги? Но стая волков не вернулась.

СПАСЕНИЕ

Подошло время, и лоси покинули поляну. Возможно, если бы они могли об этом сказать, телка ушла бы вместе с ними. А теперь она осталась одна возле стога, которого фактически уже не существовало. Лежавшую на стоговище кучу сена, истоптанного телкой и перемешанного с пометом, покрыл снег.

Дуреха второй день ничего не ела и совсем слабо держалась на ногах. Жажда жизни заставляла ее нагибать голову к снегу, принюхиваться и переходить по поляне с места на место, пока она не добралась до края леса.

Уже с час Дуреха слышала далекий рокот мотора, который ее ничуть не тревожил. Несколько раз он как бы уходил в сторону, становился глуше, и все же постепенно нарастал, делаясь отчетливее.

Вскоре звук мотора послышался совсем близко.

Дуреха встревоженно подняла голову, и тут из леса показался трактор на высоких резиновых колесах, который тянул за собой широкие деревянные сани.