В бобровом краю
Шрифт:
Наконец это ему удалось, стог покачнулся, жердь дернулась, и я стал оседать вместе с сеном, которое уползало в сторону.
Я судорожно уцепился за жердь, толкая собаку коленом и стараясь не только удержаться на месте, но и продвинуться вперед. Когда мне это удалось, мы все же оказались на вершине стога, а внизу под нами, как говорят, разверзлась пропасть. Одного бока стога как не бывало, а из обрушившегося сена уже вылезала темная фигура быка.
«Сейчас он ударит, и мы… там!» — невольно мелькнуло у меня в голове.
— Собаку сбрось! Сбрось собаку! Бык-то из-за нее напал! А сам спасешься! — услышал я чуть ближе,
— Дудки! — закричал я в ответ. — Собакой не пожертвую!
Бык, ревя и отфыркиваясь, поворачивался опять к стогу. Сейчас он рванется вперед.
Рывком я поднял с сена ружье и, выпустив из руки жердь, взвел курок. Приложил приклад к плечу. Прицелился левее морды и выстрелил.
Отдачей ударило в плечо. Дымом застлало глаза. «Неужели не дошло предупреждение?» — испуганно подумал я, заметив, что бык шагнул вперед и замотал головой, раздувая ноздри.
Ага, пороховой дым не понравился! Быстрее заряд! И вновь, взяв прицел чуть левее, я выстрелил.
Бык качнулся в замешательстве, изогнулась крутая шея. Вот-вот он начнет отступать! Я быстро выхватил из патронташа патроны, перезарядил двустволку. Дать дуплетом? И выпалил из обоих стволов сразу.
Даже сквозь дым было заметно, что бык, нагнув рога, медленно пятится. «Ага, дошло!» И я, лихорадочно перезаряжая ружье, стрелял и стрелял слева, справа, не давая быку прийти в себя. Наконец, в десятке метров от стога, животное стало поворачиваться боком и вскоре показало опущенный хвост. Вдогонку я еще пальнул разок, вверх, и бык с шага перешел на рысь.
Я сдернул с себя кепку — мне было жарко — и обнял лежавшую рядом собаку.
Беглянка
В аэропорту клетку с росомахой выгрузили из самолета и поставили в багажник «Волги».
При неярком свете зимнего дня машина понеслась по шоссе среди заснеженных полей и хвойных перелесков к месту назначения — в зверохозяйство. Редкого обитателя тайги и тундры везли для изучения, но росомахе не было никакого дела ни до ученых, ни до науки — зверя интересовало только одно — вернуть утерянную свободу.
Шофер и проводник с двумя лайками спокойно сидят в машине, и с виду все идет пока благополучно, тогда как в клетке уже заканчивается многочасовая беспрерывная борьба зверя с жестью, которой изнутри обит ящик.
У росомахи небольшая голова с округлыми ушами. Глаза ее так и сверкают в полутьме клетки: зверя будоражат лесные запахи, доносящиеся через вентиляционное оконце.
Непрерывно шарящие когти передней лапы росомахи наткнулись на небольшое отверстие в жести. А коготь уже вдавлен в него. Рывок! Снова рывок, и жесть слегка приподнята! Теперь уже коготь можно всунуть глубже и рвануть как следует. А силы у росомахи хватает! И вот жесть оторвана от доски. Теперь крошится под когтями дерево на стыке между досками. Летят щепки. Небольшая щель все увеличивается.
Люди в машине слышат подозрительный шум и потрескивание сзади, беспокоятся лайки, но тревоги не возникает, железо против зубов и когтей всегда выстоит.
А росомаха, проломив доску, уже вывернула ее концы наружу. Правда, дыра еще мала, не пролезть, и росомаха вновь принимается дергать и отрывать железо, а затем грызть дерево. Наконец вывернута и вторая доска. Росомаха просовывает в отверстие голову, затем передние лапы, с трудом протаскивает свое мохнатое короткое туловище. И вот зверь напряженно стоит на краю багажника, затем — точный прыжок, и росомаха бежит по колее дороги…
«Волга» идет юзом и останавливается.
Проводник, молодой человек в шапке и белом полушубке, выскакивает из машины и бросается вслед росомахе.
А она уже взбежала на вал у обочины шоссе, на секунду повернула голову и, оскалившись на проводника, скрылась за гребнем сугроба.
Она быстро уходила по снежному полю. Слева, вдали, виднелись две высокие трубы завода и несколько зданий — там был город. Справа белое поле сливалось с серым зимним небом у далекого горизонта. Росомаха выбрала среднее направление и бежала прямо, к чуть видимому вдали хвойному лесу. Быстро перебирая лапами и мотая метелкой хвоста, она очень торопилась уйти от шоссе, от тревожного гула проходивших по нему автомашин. Кроме того, беглянка, оказавшись среди бела дня на открытом месте, чувствовала себя в опасности. Ведь она привыкла вести ночной образ жизни и никогда не находилась в роли преследуемой, скорее, она сама всегда преследовала свою жертву.
Дальний лес был сейчас ее единственной целью. До ее ноздрей ветер донес запах хвои, и все же темп непрерывного бега она долго выдержать не смогла. Вскоре она перешла на свой обычный шаг, которым без отдыха могла пройти десятки километров, но в эти минуты, чтобы уйти от преследования, необходима была не только выносливость, а главное — скорость!
И люди опередили росомаху. Когда до леса оставалось совсем немного, росомаха подняла голову от настороживших ее звуков. Она остановилась и поворачивала круглой головой то вправо, то влево. А впереди гудел мотор…
Вероятно, росомаха различала уже и дорогу, и стоявших на ней мужчин, и двух лаек, а рядом — автомашину «Волга».
Путь был перекрыт. Росомаха это поняла и быстро повернула назад. Тотчас с дороги раздались улюлюкающие голоса, собаки, спущенные со сворок, с лаем бросились вслед за зверем, ярко выделявшимся на белом снегу.
Росомаха уходила неуклюжими длинными прыжками сначала по своему следу, а затем выбор у нее мог быть такой: налево — чистое поле до далекого горизонта, а направо — город. Жительница тайги повернула в сторону фабричных труб. Это кажется непонятным, но, как известно, о сметливости росомахи ходят целые легенды, и, вероятно, у нее был какой-то свой расчет.
Передовая лайка настигла росомаху и попыталась схватить ее за загривок, но тотчас с визгом отскочила: так молниеносно повернулась ей навстречу оскаленная морда. И все же росомахе пришлось для обороны усесться на снег, так как с другой стороны подскочила другая лайка, и обе собаки стали наскакивать на зверя. Росомаха откидывала голову, скалилась и щелкала зубами.
Целью собак было — продержать росомаху на месте, пока подойдут мужчины и накинут на нее сеть. Но росомаха, видно, тоже знала, что для нее опаснее не собаки, а люди. И она, выждав момент, бросилась на ту лайку, которая загораживала ей путь к городу. И собака, не выдержав натиска, отскочила в сторону. Росомаха ринулась вперед.