В чужом обличье
Шрифт:
Симон, младший сын, да, хотя и старше той же Люсиль, было ему двенадцать лет, и он мечтал стать наёмником. Даже вроде пару раз бежал из дворца, собираясь замаскироваться, пробраться за пределы Перпетолиса и наняться к соседям. Непонятно каким, так как даже до ворот города он добежать не успевал. Но сути это не меняло: хотел стать наёмником, и все тут. Почему не могучим магом, не записным дуэлянтом и мастером меча, как Гиозо, или не святым паладином, а обычным наёмником — Лукас не знал.
Надо заметить, что наемников-горцев Реймонд встречал даже в Вагранте, хотя Лахта
И спускались, чего уж там.
Не все из них выживали, еще меньше скапливали достаточное количество денег, чтобы зажить так, как они мечтали, спускаясь с гор. Многие так и оставались бедняками на чужбине, стыдясь вернуться. Но те, которые возвращались, ценились, как опытные воины. Тем, кто сумел провести в наемниках больше пяти лет, выжить и вернуться, была практически гарантирована карьера в армии короля или дружине одного из князей - смотря куда возвращался наемник.
Но чтобы сын короля стремился стать одним из «горного мяса»?
Теперь, глядя на эту сцену почти не прикрытой ссоры — из-за политического вопроса! — в королевской семье, Реймонд невольно задался вопросом, а так ли всё ладно в горах? Принцесса Люсиль, помнится, осаждала деда, требуя показать ей магию, но что если она таким образом тоже пыталась сбежать из дома?
Реймонд, зафиксировав иллюзию головы, заморгал под ней, пытаясь отогнать идиотские мысли. Люсиль тогда было шесть лет, нет, даже меньше, ведь дед ворчал на неё еще до того, как Реймонд уехал учиться в университете! Конечно, маленьких детей привлекает магия - какие ещё интриги в таком возрасте? И то, что Корсин учился за границей, равно как и находящийся там Фабио, наверное, Гарриш пытался дать детям образование и расширить их кругозор?
Предвидел ли он такой удар в спину со стороны собственного сына?
Стоило ли совать руку в этот клубок змей? Гиозо, ладно, он всегда на стороне короля, без него и Гарриша бы не было, как он сам признавался. Но что насчет Джепардо? Или хитрый первый советник лавирует между членами королевской семьи? И что если послы Ранфии и Ойстрии уже подкупили его? Прислали подарков королеве?
Реймонд еще раз поморгал, ощущая, как начинает болеть голова. Все-таки длинные, бесплодные размышления никогда не были его коньком. Быстрые решения, быстрые действия - в этом он был силен, а вся эта политика — нет, прав был дед, что держал дистанцию с королевским дворцом. Реймонду следовало бы брать с него пример, но сейчас было не время демонстративно ссориться с королем.
Скорее наоборот: следовало поддержать его вопреки всему.
– Ваше величество, — вкрадчиво заговорил Людвек, — прислушайтесь к словам наследного принца, прошу вас, ведь вы же сами говорили, что благополучие ваших подданных волнует вас превыше всего.
Намёки на то, что надо уйти и остыть, послы предпочли не заметить.
– Рабство не благополучие, — отрезал Гарриш.
– Прольются реки крови, всего лишь из-за вашего нежелания чуть снизить торговые пошлины.
– Сынам гор не привыкать резать врагов, — небрежно отмахнулся Гарриш. — Готова ли Ранфия заплатить эту цену?
Если это и был блеф, то он не слишком удался.
– Кто сказал, что это будут реки крови ваших врагов? — надменно вопросил Ворнер.
Похоже, в вопросе давления на Перпетолис оба посла дружно сходились, и это было плохо. Может, они и в самом деле ссорились в остальных вопросах, а может это была игра на публику, какая разница? Факт то, что они готовы были ввести войска, резать горцев, завоевать Перпетолис только затем, чтобы их купцы могли чуть безопаснее, чуть дешевле добираться друг к другу.
Станет ли кому-то в горах легче, если Ойстрия и Ранфия потом, перерезав горцев, сойдутся в войне? Ответ однозначен: не станет, так как в горах не останется никого, или их загонят в самые глухие и бесплодные долины, на вершины гор на медленное умирание.
– Ойстрия, как наследница Первой и Второй империй, располагает самой современной армией, в которой полно магов и полководцев, а также отлично подготовленных солдат! Да, ущелья зальют реки крови, но это будут реки крови ваших подданных, ваше величество!
– Вот это уже ближе к делу, — проворчал Гарриш. — Мы тут как-то больше привыкли к прямым речам и делам.
– Армия Ранфии не уступит армии Ойстрии, — коротко добавил Людвек.
Реймонд ощутил, как его измученную бесплодными размышлениями и вопросами голову заполняет злость. Давить с позиции силы? Угрожать уничтожить Перпетолис, который дед просил защищать? Дед! Злость и готовность к драке прочистили голову Реймонда, вызвали нужное воспоминание, благо дело было недавно, во все той же долине Тильт, где он разбирался с намрийскими ведьмами.
– Ваше велицество, — шагнул он вперед.
– Конечно, магистр Хатчет, — сделал жест Гарриш, глядя с интересом. — Говорите, ведь, похоже, пришло время вашей консультации.
Похоже, примерно за этим он и приглашал деда, понял Реймонд, рассчитав, что тот не выдержит угроз Перпетолису и вступится. Стоило бы испугаться, подумать — все-таки Реймонд собирался нажить себе весьма могущественных врагов как в лице наследного принца, так и среди соседних держав, а ведь Ойстрия и Ранфия считались сильнейшими державами Сардара.
Да что там считались - являлись ими после смуты в Намрии.
– Вы знаете, ваше велицество, я прибыл сюда, цтобы сообщить вам о том, цто слуцилось в долине Тильт, — заговорил Реймонд, глядя на Гарриша.
Краем глаза он, конечно же, наблюдал и за послами. Злость и вдохновение захватили Реймонда, и речь его лилась свободно, уверенно.
– Там творился цёрный ритуал, намрийские ведьмы готовили ужасную порцу, способную опустошить целую долину.
Даже не соврал ни в едином слове: обратись тот ритуал в сторону гор, то и, правда, вся долина Остранишей бы вымерла. Испуганно, еле слышно охнула Светла, глядя из-за трона короля на Реймонда, а тот продолжал.