В чужой стране
Шрифт:
Партизаны переглянулись. Браток провел по горлу пальцем: убрать! Трефилов отрицательно покачал головой.
Вернулся бургомистр, подал Трефилову карточку Гертруды…
— Это важная птица! О, если ее заставить говорить… Почему вы не пьете? Разве у меня плохой коньяк?
— Очень хороший, выпьем!
Трефилов осторожно, как бы между прочим, расспросил, кого еще подозревает бургомистр, кто ему помогает следить за партизанами.
— Ну, нам нужно ехать. — Он дружески протянул бургомистру
Когда они вышли на дорогу, Браток сердито бросил:
— Что с ним возиться? Шлепнуть — и весь разговор. Фашистская сволочь!
— Его будут судить бельгийцы. Как говорит Маринов, это вопрос их компетенции…
— Тьфу ты!.. — Браток зло сплюнул. — Компетенция… Раз враг — бей! Жеф ему сейчас пропишет компетенцию…
Бургомистра в ту же ночь судил партизанский суд. Приговор привели в исполнение немедленно.
Власовец, проникший в группу Марченко, также был уничтожен.
Спустя несколько дней после этой истории из Мазайка приехал Трис. Увидев Шукшина и Трефилова, сидевших в стороне от землянки, под сосной, он бросил в траву велосипед и, шумно дыша, поспешил к ним.
— Камрады, есть возможность получить оружие. Склад оружия!
— Ты хочешь сказать, что можно сделать налет на склад? — Трефилов выпрямился, глаза загорелись.
— Нам удалось завербовать немца, ефрейтора… Он работает на складе оружия! Этот немец сделает все!
— Немец? Это интересно… — Трефилов достал сигареты, закурил.
— Встретиться с этим ефрейтором можно? — спросил Шукшин.
— Он боится. Я передал, чтобы он пришел к нашему человеку на квартиру. Не пришел, боится.
— Понятно… Может быть, он в лес приедет? Мы обеспечим безопасность… Понимаешь, Трис, с этим нельзя медлить. Сегодня он здесь, а завтра его на фронт отправят… — Шукшин помолчал. — Да, накрыть бы этот склад… Ефрейтор может хорошо помочь! Но с ним надо осторожно. Сам понимаешь!
«Да, немец… Нет ли тут ловушки? — размышлял Трефилов. — Кажется, нет… Гестапо не станет подсовывать нам немца, солдата. Они же понимают, что мы сразу насторожимся… А может быть, на это и расчет?»»
— Ефрейтор давно в этом батальоне?
— Нет, недавно. Он с фронта сюда попал, раненый.
— Встретиться с ним стоит, — проговорил Трефилов. — Как говорится, игра стоит свеч… Да, учти вот что. Если он согласится приехать в лес, место встречи не назначайте. Он не должен знать, где мы будем ждать его. Кто-нибудь из ваших встретит его за Мазайком и приедет с ним к Нерутре.
На другой день Трис передал через Гертруду, что ефрейтор согласился встретиться с партизанами. Шукшин, решил поехать на переговоры сам, но Трефилов убедил, его, что этого делать не следует.
— Я с ним познакомлюсь,
С ефрейтором приехала Луиза. Браток встретил их на дороге и лугом повел в лес.
Ефрейтор был немолод, шел, заметно припадая на правую ногу. Но Трефилов, наблюдавший за ним из-за деревьев, сразу заметил хорошую солдатскую выправку.
Войдя в лес, немец прислонил к дереву велосипед и, морщась, погладил правую ногу ниже колена: «болит, очень болит!».
Подошел Трефилов. Ефрейтор внимательно посмотрел ему в лицо.
— Здравствуй, гэносэ. Это ты хотел видеть меня?
— Я. Пойдемте подальше…
— Да, да, надо подальше!
Браток и Луиза остались на опушке, а Трефилов повел ефрейтора в глубь леса.
— Хорошо как тут, в лесу! — немец глубоко вздохнул. — Кто выдумал эту проклятую войну… Живи себе человек, наслаждайся жизнью, так нет же, нет! Сиди в окопах, голодай, мерзни… Я, гэносэ, полтора года был на фронте. Я знаю войну… — Он снова вздохнул. — У меня семья погибла. В Гамбурге… Бомба разорвалась прямо в моем доме. Ни семьи, ни дома…
— Сядем вот тут, на полянке. — Трефилов устроился на пеньке, снял шляпу. Ефрейтор медленно, держась за больную ногу, опустился на траву.
— Два раза меня ранило, и все в эту несчастную ногу…
— Значит, вы из Гамбурга? Я много слышал об этом городе…
— Из Гамбурга. Я рабочий, металлист… — Ефрейтор встретился с Трефиловым взглядом. — Вы хорошо говорите по-немецки. Я бы никогда не подумал, что вы русский… Вы правда русский?
— Русский. — Трефилов протянул немцу сигареты. — Курите!
— Скоро домой вернетесь, скоро… Ваша армия идет к границам Германии. Конец Гитлеру! Что ждет теперь нашу несчастную страну? Гибель, уничтожение… Вот что сделал с нами Гитлер! Теперь мы, немцы, задумались над своей судьбой. Но слишком поздно…
— Вы решили порвать с гитлеровцами и помочь нам, партизанам? — проговорил Трефилов, незаметно рассматривая ефрейтора. Этот человек мало походил на немца.
Сухощавое лицо его было темным, почти коричневым. Нос горбинкой, черные, чуть тронутые сединой, курчавые волосы.
— Я готов на все, — ответил ефрейтор. — Я понимаю, что лучший исход для немцев — скорее покончить с гитлеровским режимом. Так думаю не я один. У меня есть товарищи… — Ефрейтор повернул голову к Трефилову, снова твердо посмотрел ему в лицо. — Вам нужно оружие? Я помогу вам достать его.
— Какое оружие на складе?
— Автоматы, десять минометов, пулеметы… Пулеметы старой системы, но они еще годятся. Гранат много, патронов.
— Как вы думаете это сделать? Ефрейтор помолчал.
— Могу я знать, с кем говорю?