В двух шагах от рая
Шрифт:
галлюцинации? врачи предупреждали, что такое возможно, если боли
не пройдут… но так явно!.. я болен, я весь горю!..
Если кто из соседей и услышал крики, то, во всяком случае, вида не подал. Будто спать все завалились средь бела дня.
Мордастый кот так же сидел в окне дома напротив.
В полной растерянности находился Шарагин, прикуривал на ходу, удаляясь от неразгаданного видения.
…бред какой-то… но это был он!.. точно, абсолютно точно!.. или я
схожу
На перекрестке он засомневался, куда идти, и, затягиваясь в кулак, подавленный, сбитый с толку, опасливо глянул влево, вправо.
…опять он появился!.. сандалии, голый по пояс…
– Епимахов! Постой!
Мужчина ускорил шаг, свернул за угол, затем появился вновь,
…дразнит меня?!.
обернулся, пересек переулок, и скрылся за углом деревянного одноэтажного дома.
Шарагин налетел на толстушку в платочке.
– Куда тебя леший несет?! – тявкнул платочек.
Прыгая через многочисленные лужи, он бежал по длинному проулку, стесненному покосившимися зелеными заборами, которые образовали своеобразный коридор. Проулок заканчивался воротами церковной ограды, и там, в этом Шарагин мог поклясться, буквально пару секунд назад исчез Епимахов.
…теперь ясно, куда ты спешил!.. из окна выглядывает… в рясу
обрядился… теперь я тебя нашел…
Нынешний век оттеснил церквушку, упрятал в закоулках. Впрочем, с другой стороны, не исключено, что именно это обстоятельство и спасло ее от разрушения. Церковь, по всей видимости, совсем недавно получила право вновь стать церковью, а служила она долгие годы складом. Сложенная из красного кирпича, ободранная, простенькая, с одной березкой сбоку, лысая, с оголенными до досок куполом, куда воткнули крест, выглядела она несчастной и замученной.
…Епимахов, зачем ты привел меня в церковь?..
Когда-то, помнится, в Афгане давал он слово, что если минует смерть, если суждено будет вернуться домой живым, непременно поставит свечку.
…подходящий случай…
Прямой заслуги Бога в том, что он остался жив, Шарагин не видел. Он никогда не молился, ни разу не просил о помощи. Вину в душе он, конечно, носил. Вину за порученные ему и не сбереженные солдатские жизни.
…а то что афганцы гибли?.. так что в этом такого?! война! если не
ты, то тебя… война идет – нечего по улицам шастать!..
Значит, вот, сдержал-таки слово, пришел в храм.
Пришел в сомнениях, в смятении, не замаливать грехи, которых определенно назвать за собой, вероятней всего, не смог бы, а чтобы говорить на равных.
…один на один…
На ступенях встретили Шарагина крестными знамениями жалкие людишки:
– Дай тебе Бог здоровья!
Порывшись в кармане, он выскреб мелочь, разделил ее по протянутым морщинистым ладошкам, помедлил, заметив безглазого юродивого, сунул и тому, бумажный рубль. Калека схватил пальцами с черными от грязи ногтями рубль, обрадовался, сжался весь и закрыл здоровый глаз мелкой купюрой.
Внутри вдоль стены стояли попрошайки, они недовольно зацыкали и
Шарагин купил три свечки, вынул из кармана червонец, сунул в ящик с надписью: «На восстановление храма»; остановился посреди зала, задрав голову, рассматривал росписи на сводах, к иконам подошел. Вот только кому ставить свечки, кого из святых благодарить, кого просить за упокой души всех убиенных не знал.
…печальные лики святых… отчего столько печали в их глазах?
столько скорби? никакой радости, никакой надежды, и упрек
читается… вам-то все давно известно… Господи, как же это,
наверное, скучно, когда все заранее известно: что было, что есть, что
будет… сотни лет подряд стояли здесь люди, смотрели вам в
глаза, молились и просили о чем-то… а что вы им дали?..
…у Достоевского, по-моему, сказано, что если Бога нет, то все
дозволено… действительно, в Афгане Бога не было, и кто-то нас
направил туда, заранее зная об этом, нас всех специально отбирали для
этого… и раз не было его там, значит… значит… значит это… был…
был ад?.. так это надо понимать?.. полигон дьявола?.. нас окружили
бесы, которые претворяются, что заменяют Тебя…
…хорошо, что изменится, если я поверю?.. ничего… неужто я
настолько бессилен, что не смогу спастись без Тебя?.. нет, ни то я говорю…
…я будто пришел сюда, как на судилище… и кто же меня здесь будет
судить? и за что? и по какому праву?..
…церковь – это сердце России… в русский пейзаж церковь хорошо
вписывается… иконы, образы древние, колокольный звон… и
огромность, ширь земли Русской…
…вот я и вернулся домой, вот и снова на Родине, в России!.. нет, это
не Россия!.. а что, если это и есть Россия?.. именно сейчас и ЗДЕСЬ?..
…я ждал что-то светлое и обнадеживающее, а столкнулся с
полумраком, с завистью, ревностью, с шепотом за спиной, осуждением
и непониманием… зачем я вообще пришел сюда? ах да, Епимахов…
Почувствовал Шарагин душный спертый воздух, пропитанный запахом ладана, и тесноту; люди будто томились в церкви в ожидании чего-то, тяжело вздыхали, шушукались, жалуясь на трудности домашние, на семейные проблемы, на здоровье. Одним не терпелось быстрей к иконе приложиться, иные через весь храм, через головы передавали поминальные свечи, чтоб поставили под определенным образочком. Что-то невнятное, непонятное Шарагину говорил священник.