В двух шагах от рая
Шрифт:
Вместо благодушия ожидаемого, окунулся он в суетливый и грубый мир, где господствовали неведомые правила, где существовала жизнь, отличная от той, что нарисовал он сам, не та, о которой в тайне мечтал.
…о которой благовестят колокола звонкие, чистые, зовущие, когда
стоишь в поле, и видишь на пригорке церковь, и знаешь, что путь твой
лежит к ней…
Свет с улицы почти не проникал в зал, он застревал где-то под сводами, будто
…пространство обладает собственным разумом, оно несет, в силу
этого, как все мы, как любой человек, положительные или
отрицательные наполнения, нечто вроде добра и зла… пожалуй, здесь
я чувствую себя не легче, не спокойней… значит, здесь не есть
добро?..
– Стоит и не крестится, как вошел, так ни разу не перекрестился…
– Нехристь…
И две старушки, что спорили за место, кому где стоять, зашикали.
…бабушки-бесы… хотят отвадить нас от церкви… и от Бога…
…они оберегают церковь от посторонних… они думают, что мы
недостойны ходить в храм, они защищают порядок… но ведь церковь
должна быть открыта для всех!.. не гоните меня прочь!.. дайте мне
побыть наедине с Богом!.. он ведь не только ваш… Господи, может быть,
Ты поймешь меня, и простишь?..
…все мы искушаемы, особенно эти несчастные бабушки… их бесы
искушают!.. и меня искушают! давно уже искушают! и я поддался им!
множество раз поддавался!..
Лица верующих – среди них было несколько старичков, и уставшая, заскучавшая от долгой службы маленькая девочка,
…одного возраста с Настюшей…
в большинстве же своем старушки набожные, – не выражали никакой радости, тем более, не чувствовалось в них ни малейшего единения.
Каждый из пришедших в храм, напротив, мучался, терзался мыслями очень личными, недугами собственными и желаниями пустячными.
Создавалось впечатление, что люди нарочно озлобляются и заводятся, непонятно из-за чего, и каждый будто тянет господа Бога к себе, как одеяло в студеную пору, соперничая с соседями за внимание всевышнего.
…а Ему совершенно не интересно заниматься вашими житейскими
невзгодами… Он людей от смерти не всегда готов спасать… а может
быть… может быть, Ты нас не хранил,
Тебе? Ты что же, наказать нас хотел? Ты иногда помогаешь этим
набожным старушкам, этим юродивым, которые не отходят от алтаря,
которые днюют и ночуют здесь, а посланных на войну проклял с первых
дней?! Ты отвернулся от нас, потому что мы ехали в Афганистан, но ты
отвернулся и от нашей страны! Ты не любишь Россию! почему? почему,
за что Ты наказываешь всех нас?!
…ага, вот же он, как же я его раньше не заметил… знаешь, Николай, а
тебе идет ряса, и форма военная шла, и церковная одежда к лицу…
– Извините, прошу прощения, позвольте пройти, – протиснулся между людьми, положил руку на плечо Епимахову. – Здравствуй, Николай…
– Ты, видать, ошибся, сын мой. Не Николай я, отец Владимир.
– …простите, батюшка.
…и в самом деле, он же седой…
– Ничего, сын мой, с кем не бывает?..
…и все же встречаются редко меж нами, русскими, праведники…
редко, но встречаются… Епимахов, возможно, и ты стал бы
праведником… но ты ведь тоже убивал!!! ты такой же, как все мы!..
…Лена?..
Лена стояла перед иконой на коленях, читала молитву. Его Лена, никогда не ходившая в церковь, и никогда не знавшая молитв, здесь?!
…пришла молиться за меня? чтобы прекратились боли?..
– Отче наш, иже еси на небесех! Да святится имя Твое. Да приидет Царствие Твое. Да будет воля Твоя, яко на небеси и на земле. Хлеб наш насущный даждь нам днесь;
…свечку поставила… за упокой моей души?..
и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должникам нашим;
…зачем? не умер я, не сдался! жив я, рядом, милая!..
и не введи в искушение, но избавь от лукавого…
Лена трижды наложила на себя крест.
…избавь и меня, Господи, от лукавого…
По тому, как молилась она, ощущалось, что душа ее заполнилась тревогой, таинственные предзнаменования не давали покоя, в сердце этого удивительно доброго, милого, родного человечка
…нетребовательной, некапризной, неизбалованной, и теперь такой
несчастной, из-за меня вынужденной страдать…
гуляли отголоски чужой боли, страха, надрыва, и, казалось, она все поняла раньше его, поняла, что боль – не испытание, что боль – предвестник смерти.