В джунглях черной Африки (Охота за слоновой костью)
Шрифт:
Оставшиеся лодки, на которых ни о чем не подозревали, плыли к берегу, где ожидающие солдаты вытаскивали рыбаков. Последний грузовик с жителями деревни укатил в облаке красной пыли, и, едва он исчез из виду, один из желтых бульдозеров спустился на берег и сгреб опустевшие рыбацкие лодки в груду, точно дрова для растопки.
Четверо солдат принесли тело старика и тело того, кто пытался бежать; их тащили за руки и за ноги, головы волочились по земле. Убитых бросили на погребальный костер из разбитых корпусов и порванных парусов. Солдат швырнул зажженный факел из тростника на верх груды. Пламя вспыхнуло мгновенно и горело так яростно, что солдаты вынуждены были отступить, закрывая лица от огня.
Бульдозеры ползали взад и вперед среди обломков хижин, разминая их стальными гусеницами. Послышался резкий свисток, солдаты быстро построились и снова сели в армейские вездеходы. Желтые бульдозеры взобрались на тягачи, и колонна ушла.
Когда машины ушли, единственным оставшимся звуком стал приглушенный шепот вечернего ветра на склонах утеса и отдаленный треск пламени.
— Что ж, — Дэниэл старался говорить спокойно, — место для строительства нового казино расчищено. Вложениям Таффари в счастье его народа ничто не угрожает…
Голос его дрогнул. Он не мог продолжать.
— Ублюдок! — прошептал он. — Чудовищный убийца! Он обнаружил, что дрожит от гнева. Потребовалось невероятное усилие воли, чтобы взять себя в руки. Дэниэл подошел к краю утеса над берегом. Катер по-прежнему стоял на якоре на глубоком месте посреди залива, «Зодиак» лежал на песке и его караулил один из солдат, но спавших на песке капитана Каджо и другого солдата там больше не было. Очевидно, их разбудили звуки автоматного огня и уничтожения деревни.
Дэниэл поискал Каджо и нашел. Тот поднимался на утес в полумиле от них, и по его поведению было ясно, что он встревожен. Он искал их: каждые несколько минут останавливался, подносил руки ко рту, звал и беспокойно осматривался.
Дэниэл присел, чтобы его не было видно, и сказал Бонни:
— Никто не должен знать, что мы сняли. Это бомба.
— Само собой! — согласилась она.
— Дай кассету мне. Я ее спрячу. Вдруг они решат проверить, что ты снимала.
Бонни извлекла кассету из камеры и отдала Дэниэлу. Он завернул ее в мягкую тряпку и спрятал на дно своего рюкзака.
— Отлично, теперь давай уберемся отсюда, пока Каджо нас не нашел. Он не должен догадаться, что мы это видели.
Бонни быстро собрала оборудование и последовала за Дэниэлем, который уходил подальше от останков деревни. Через несколько минут обоих скрыли высокая трава и кустарник саванны.
Сделав круг по слоновьей траве и кустарнику, Дэниэл снова вышел к заливу напротив острова Орлов-Рыболовов. Они спустились на берег, и Дэниэл остановился, давая Бонни возможность перевести дух.
— Не понимаю, как они допустили сюда съемочную группу в тот день, когда собирались уничтожить деревню, — сказала Бонни.
— Типичный африканский порядок, — ответил Дэниэл. — Кто-то забыл сказать кому-то. Во время последнего военного переворота в Замбии один из заговорщиков объявил по радио о том, что революция совершилась, а остальные заговорщики в это время еще завтракали в казармах. Он перепутал день. Переворот должен был произойти в следующее воскресенье. АВП. Ну что, идем?
Бонни встала.
— Что такое АВП?
— Африка всегда побеждает. — Дэниэл мрачно улыбнулся. — Пошли!
Они не спеша пошли по полоске влажного твердого песка у края воды.
Они видели лежащий на берегу «Зодиак», но уничтоженную деревню еще скрывал выступ утеса.
Не прошли они и двухсот ярдов, как Каджо окликнул их с вершины утеса. Они остановились и помахали ему, как будто впервые заметили.
— Намочил штаны, — сказала Бонни. — Он не знает, видели ли мы рейд.
Каджо, скользя и падая, торопливо спускался с утеса. Когда он добрался до берега и оказался перед ними, он задыхался.
— Где вы были? — спросил Каджо.
— На мысе, — ответил Дэниэл. — Снимали площадку для казино. Сейчас идем снимать место для отеля, там, где сейчас рыбацкая деревня.
— Нет, нет! — Каджо схватил Дэниэла за руку. — Достаточно. Больше никаких съемок. Надо возвращаться на катер. На сегодня съемки окончены.
Дэниэл высвободил руку и немного с ним поспорил. Потом неохотно позволил увести себя к «Зодиаку» и переправить на катер.
Добравшись до мостика, Каджо торопливо заговорил с капитаном, при этом оба смотрели на вход в залив.
От горящих на воде лодок еще поднимались столбы дыма. Капитан катера казался встревоженным и приказ о выступлении отдал слишком громко и взбудораженно.
Прежде чем Дэниэл смог ее остановить, Бонни подошла к кормовому поручню и направила камеру «Сони» на залив. Каджо кубарем скатился с мостика и побежал по палубе с криком:
— Нет! Подождите! Нельзя это снимать!
— Почему? Обычный пожар в буше.
— Нет! Да! Это пожар в буше, но это закрытый материал.
— Совершенно секретный пожар в буше? — насмешливо спросила Бонни, но послушно опустила камеру.
Как только они остались одни, Дэниэл отругал ее.
— Не умничай. Эта маленькая шутка могла выйти нам боком.
— Напротив, я убедила Каджо, что ни о чем не подозреваю, — ответила она. — Когда вернешь мне кассету?
— Я ее подержу у себя, — ответил он. — Каджо еще что-то подозревает. Спорю, когда доберемся до Кахали, он проверит твое оборудование.
Было уже темно, когда катер подошел к причалу.
Когда оборудование Бонни перетаскивали с катера в «лендровер», алюминиевая кассета с записью исчезла. Хотя Бонни кричала на Каджо, трясла пальцем у него перед носом и грозила пожаловаться президенту Таффари, Каджо невозмутимо улыбался.