В джунглях черной Африки (Охота за слоновой костью)
Шрифт:
Он подумал о маленькой камбоджийской девочке, чей труп сейчас лежал в темных глубинах Китайского моря. Для таких, как он, в Индии, в Африке и Южной Америке есть десятки миллионов таких девочек.
Чэнгун видел в растущем населении Африки уникальную возможность.
Вот главная причина, что «Удачливого дракона» так неудержимо тянет к этому континенту. Вот почему он сейчас едет на встречу с президентом этой страны, которая вскоре начнет отдавать свои богатства. Он высосет из нее сок, отшвырнет пустую кожуру и сорвет с дерева новый плод. Чэнгун улыбнулся метафоре и посмотрел на зеленый холм над городом, где стояло правительственное здание.
Президент Таффари встречал его почетным караулом из гвардейцев в багровых мундирах и сверкающих серебряных шлемах, а на зеленом газоне расстелили красную дорожку. Сам президент вышел навстречу Чэнгуну, пожал ему руку, провел на широкую веранду и усадил в большое резное кресло под вращающимся вентилятором на потолке.
Слуга-ухали в белом по щиколотку одеянии, алом шарфе и феске принес поднос с запотевшими ледяными стаканами.
Чэнгун отказался от шампанского и взял стакан свежевыжатого апельсинового сока.
Ифрим Таффари сел в кресло напротив и скрестил длинные ноги в тщательно выглаженных белых брюках.
Он улыбнулся Чэнгуну со всем своим очарованием.
— Хочу, чтобы наша первая встреча была неофициальной и дружеской, — сказал он и небрежно указал на свою рубашку с открытым воротом и сандалии. — Вы должны извинить мой свободный наряд и то, что здесь нет никого из моих министров.
— Конечно, ваше превосходительство. — Чэнгун отпил сока. — Я тоже рад возможности познакомиться с вами и поговорить без третьих лиц.
— Сэр Питер Харрисон очень высоко отозвался о вас, мистер Нинь. А он человек, чье мнение я ценю. Я уверен, что наши отношения будут взаимообогащающими.
Еще десять минут они обменивались комплиментами и банальными выражениями дружбы и доброй воли. Оба прекрасно себя чувствовали в этом цветистом многословии; это была часть их, хоть и разных, культур, и они подсознательно понимали побуждения и опасения друг друга, пока ходили вокруг да около, не приступая к серьезному делу.
Наконец Чэнгун достал из кармана легкого шелкового пиджака запечатанный конверт. Дорогой конверт из глянцевой бумаги кремового цвета, с изображением дракона на клапане.
— Мой отец и я, господин президент, хотим убедить вас в том, что наша преданность вашей стране неизменна. Примите это в знак нашей искренней дружбы и заботы.
Чэнгун преподнес свой дар как малозначительный и неожиданный, однако оба знали, что это результат сложных, длительных переговоров. На рынке есть и другие желающие, и среди них тот самый араб, что подарил президенту катер и «мерседес».
Потребовалось все влияние сэра Питера Харрисона, чтобы переговоры закончились в пользу БОСС и «Удачливого дракона».
В конверте содержался второй взнос лично Ифриму Таффари. Первый взнос был сделан свыше десяти месяцев назад при подписании соглашения.
Таффари ногтем вскрыл конверт (пальцы у него были длинные, изящные и очень темные на фоне кремовой бумаги) и развернул два содержащихся в нем документа.
Первый — это чек на его номерной счет в Швейцарии. Сумма — десять миллионов долларов США. Второй — документ о трансфере, нотариально заверенный в Люксембурге. Согласно этому документу 30 процентов всего имущества синдиката записаны на имя Ифрима Таффари. Официально зарегистрированное название синдиката — «Корпорация развития Убомо».
Президент снова положил документы в конверт и поместил его в карман спортивной рубашки.
— Вам потребовалось больше времени на развитие Убомо, чем я надеялся, — сказал он вежливо, но с привкусом стали в голосе. — Надеюсь, с вашим появлением здесь, мистер Нинь, все изменится.
— Я знаю о проволочках. Как вам известно, мой управляющий работает в Кахали всего около недели. Он дал мне полный отчет о положении. Полагаю, причина задержек отчасти в прежнем стиле руководства, осуществлявшегося под контролем БОСС. Было заметно определенное нежелание активно разрабатывать имеющиеся ресурсы. — Чэнгун сделал пренебрежительный жест. — Мистер Первис, представитель БОСС — сейчас он уже на пути в Лондон, — слишком чувствительный человек. Вы же знаете, какими щепетильными бывают англичане. Мой управляющий сообщает, что нам не хватает рабочих рук.
— Заверяю вас, мистер Нинь, вы получите столько рабочих рук, сколько потребуется.
Стоило прозвучать этой замаскированной жалобе, и улыбка Таффари стала чуть напряженной.
— Тридцать тысяч, — негромко сказал Чэнгун. — Такова была первоначальная оценка, одобренная вами, ваше превосходительство. До сих пор мы получили всего десять тысяч.
— Остальное получите к началу следующего месяца. — Таффари больше не улыбался. — Я отдал приказ армии. Все политические заключенные и инакомыслящие будут отправлены в трудовые лагеря в лесу.
— Это люди из племени ухали? — спросил Чэнгун.
— Конечно! — выпалил Таффари. — Вы ведь не думаете, что я отправлю к вам хита?
Чэнгун улыбнулся нелепости такого предположения.
— Мой управляющий сообщает, что ухали хорошие работники, трудолюбивые, умные и послушные. Прежде всего, они понадобятся нам в лесу. Похоже, там возникли трудности, связанные с местностью и климатом. Дороги плохие, техника застревает. Приходится использовать больше людей.
— Да, я предупреждал об этом людей из БОСС, — подтвердил Таффари. — Они не хотели использовать то, что называли… — Он помялся. — Этот Первис называл работу наших заключенных рабским трудом.
Казалось, его забавляет подобное педантичное определение.
— Эти западники, — сочувственно сказал Чэнгун. — Англичане не подарок, но американцы еще хуже. Они не понимают ни Африку, ни Восток. Их мышление останавливается на Суэце… — Он осекся. — Заверяю вас, господин президент, что теперь операциями синдиката руководит человек с Востока. Вы увидите, что мне не свойственны «западные» угрызения совести.
— Приятно работать с тем, кто понимает веления жизни, — согласился Таффари.