В джунглях черной Африки (Охота за слоновой костью)
Шрифт:
Слоны наломали веток и свалили много деревьев. Некоторые стволы полностью перекрывали дорогу. Со стоящих деревьев была содрана кора, белели голые стволы, покрытые слезами сока.
— Мошенники, — улыбнулся Дэниэл, разглядывая опустошение. — Похоже, им нравится перегораживать дороги.
Но это доказательство того (если такие доказательства кому-то нужны), что регулярные выбраковки совершенно необходимы. Лес мопане может пережить только ограниченное число таких разрушительных кормлений.
Они смогли столкнуть с дороги или объехать большую часть упавших деревьев, хотя раз или два приходилось цепью привязывать ствол к «тойоте»
В это время они говорили о том, как Дэниэлу лучше смонтировать фильм из огромного материала, который у них отснят. Внутри Дэниэла росло возбуждение, как всегда на этой стадии производства. Все у него, в катушках пленки. Теперь он может вернуться в Лондон, где проведет недели и даже месяцы во взятой в аренду монтажной студии «Касл филмз», погруженный в необычайно благодарную работу — соединение одной сцены с другой и создание комментария к ним.
Но хотя он думал о словах Джока, все его внимание было обращено на окружающее. И все равно он едва не пропустил это. Проехал целых двести ярдов, и только тогда понял, что миновал нечто необычное. Возможно, сказался военный опыт, полученный в буше, когда любой необычный знак на дороге мог предупредить о пехотной мине или спасти от страшной смерти под колесами. В те дни он гораздо быстрее отреагировал бы на необычное, но прошедшие годы притупили его рефлексы.
Он резко затормозил; Джок осекся и вопросительно посмотрел на него.
— В чем дело?
— Не знаю. — Дэниэл повернулся на сиденье и повел «лендкрузер» обратно по их колее. — Вероятно, ничего, — сказал он, но в сознании оставалось смутное подозрение.
Он остановился, поставил машину на ручной тормоз и выбрался из кабины.
— Я ничего не вижу, — сказал Джок, высовываясь из окна с противоположной стороны.
— В том-то и дело, — согласился Дэниэл. — Здесь какое-то слепое пятно.
Он показал на пыльную поверхность дороги, изрытую ямками и следами удивительного граффити буша. Маленькие v-образные следы франколина и других птиц, змеиные полосы ящериц, более крупные следы антилоп и зайцев, мангустов и шакалов сплетались в сложный ковер — за исключением одного места на дороге, где мягкая поверхность оставалась ровной и нетронутой. Дэниэл присел и некоторое время разглядывал эту поверхность.
— Кто-то стер следы, — сказал он.
— И что в этом такого странного?
Джок выбрался из каюты и присоединился к нему.
— Может быть, ничего. — Дэниэл встал. — Или все. Как посмотреть.
— Выкладывай, — предложил Джок.
— Только человек способен стереть свой след, и то только тогда, когда замышляет что-то дурное. К тому же в глубине национального парка вообще не должны ходить люди.
Дэниэл обошел участок мягкой земли, где ветками с листвой были тщательно стерты следы, и подошел к высокой траве на краю дороги. И сразу увидел новые признаки стирания следа. Отдельные травянистые кочки примялись, словно люди использовали их для перехода. Похоже, прошла большая группа, и Дэниэл почувствовал, как у него по коже предплечья и по затылку побежали мурашки.
«Есть!» — подумал он. Как в старые времена, когда группа разведчиков находила следы террористов-повстанцев. Сейчас он испытал то же возбуждение, от которого
Потребовались немалые усилия, чтобы отбросить эти чувства. Опасные дни давно миновали. Но он все же прошел по следу. Хотя те, кто его оставил, принимали некоторые элементарные предосторожности, они были поверхностными. В войну отряды зулусов действовали более профессионально. В пятидесяти футах от дороги Дэниэл увидел первый четкий отпечаток человеческой ноги, а через несколько ярдов стало ясно, что весь отряд пошел по звериной тропе, выстроившись цепочкой и отказавшись от всяких попыток скрывать следы. Люди решительным шагом направились к откосу и лагерю Чивеве.
Дэниэл удивился, поняв, как велик этот отряд. Он насчитал от шестнадцати до двадцати отдельных следов.
Пройдя по следу двести или триста ярдов, Дэниэл остановился и задумался. Судя по величине группы и направлению, откуда она пришла, логичнее всего было бы предположить, что это браконьеры из Замбии пересекли реку Зимбабве в поисках слоновой кости и рогов носорога. Это объясняло и их стремление скрыть свой след.
Надо предупредить Джонни Нзу, чтобы тот как можно быстрее собрал свою антибраконьерскую группу и начал действовать.
Дэниэл думал, как это лучше сделать.
Всего в часе езды впереди, в офисе лесничих у прудов Маны, есть телефон, но можно повернуть назад и предупредить работников Чивеве лично.
Решение было принято за него, когда Дэниэл разглядел в лесу неподалеку цепь телефонных столбов, вырубленных из местной древесины и выкрашенных черным креозотом, чтобы отпугнуть термитов.
Между столбами блестел медный провод. Но прямо впереди между двумя столбами провода не было.
Дэниэл торопливо пошел вперед и вдруг остановился.
Перерезанный провод свисал с белых изоляторов ближайшего столба. Дэниэл взял конец провода и осмотрел. Никаких сомнений. Провод сознательно перерезан. На мягком красном металле видны следы щипцов. У столба — следы множества людей.
— Зачем браконьерам перерезать телефонный провод? — вслух спросил Дэниэл, и неопределенная тревога перешла в сильное беспокойство. Дело пахло керосином. — Я должен предупредить Джонни. Пусть побыстрее займется этими джентльменами.
Оставался только один способ его предупредить.
Дэниэл бегом вернулся туда, где оставил «лендкрузер».
— Что происходит? — спросил Джок, когда Дэниэл вскочил в кабину и включил мотор.
— Не знаю, но в любом случае мне это не нравится, — ответил Дэниэл, разворачивая машину и начиная двигаться в противоположном направлении.
Теперь он ехал быстро, оставляя за «лендкрузером» длинную полосу пыли, сбрасывая скорость только на бродах с крутыми берегами, потом снова разгоняясь. Ему пришло в голову, что банда могла сократить путь, пройдя напрямик, лесом, петлю, которую делала дорога на склоне откоса. Подъем крутой, но пешком его можно одолеть; таким образом браконьеры почти на тридцать миль сокращали маршрут, которым сейчас вынужден был двигаться Дэниэл. Он предположил, что телефонный провод перерезали пять-шесть часов назад. К такому выводу он пришел путем дедукции, понаблюдав за эрозией следа и за тем, как распрямляются примятая трава и растительность. Дэниэл не мог найти причину, по которой банда браконьеров захотела бы навестить штаб-квартиру Чивеве. Напротив, им следовало бы держаться от нее как можно дальше.