В джунглях черной Африки (Охота за слоновой костью)

Смит Уилбур

— Ты был прав, — сказал Джок. — Похоже, ублюдки добрались до лагеря.

Дэниэл ничего не ответил. Он включил двигатель и погнал машину вверх по холму к дому хранителя.

— Достань из ящика фонарик, — приказал он.

Джок послушно наклонился, открыл тяжелую крышку инструментального ящика, привинченного к дну машины, и достал из него большой фонарь.

Как все остальные здания лагеря, дом хранителя окутывала тьма. Дождь серебристыми потоками лился с карнизов, и луч фонарика не мог пробиться на затянутую сеткой веранду. Дэниэл выхватил у Джока фонарь и

побежал под дождем.

— Джонни! — кричал он. — Мевис!

Он бежал к входной двери в коттедж.

Полуоткрытая дверь свисала с петель. Дэниэл вбежал на веранду.

Мебель была поломана и расшвыряна. Дэниэл лучом фонаря осветил этот хаос. Любимое собрание книг Джонни сброшено с полок и лежит грудами на полу, переплеты поломаны, книги раскрыты.

— Джонни! — кричал Дэниэл. — Где ты?

Через распахнутые створки двери он вбежал в гостиную.

Здесь опустошение было шокирующим. Все вазы и красивые безделушки Мевис сброшены на пол, обломки блестят в луче фонаря. Обивка с дивана и кресел сорвана. В комнате пахнет, как в звериной клетке… Джонни увидел, что пришельцы испражнялись на ковер и мочились на стены.

На дальней стене — украшение, которого раньше не было. Красное звездообразное пятно покрывало почти всю белую поверхность. Несколько мгновений Дэниэл не понимая смотрел на него, потом перевел луч на маленькую скорченную фигурку у стены.

Своего единственного сына Джонни и Мевис назвали в его честь — Дэниэл Роберт Нзу.

Родив двух дочерей, Мевис наконец сумела родить сына, и оба родителя были счастливы.

Дэниэлу Нзу исполнилось четыре года. Он лежал на спине. Глаза его были открыты, но смотрели в луч фонарика не видя.

Его убили старым варварским африканским способом, как обращались с мальчиками вражеских племен воины Чаки и Мзиликази. Маленького Дэниэла схватили за ноги и ударили головой о стену, разбив череп и размазав мозг по стене.

Кровь мальчика образовала на ней грубый рисунок.

Дэниэл склонился к мальчику. Несмотря на разбитый череп, сходство с отцом было несомненным. На глаза Дэниэла навернулись слезы, он повернулся и медленно направился в спальню.

Дверь туда была полуоткрыта, но Дэниэл не мог набраться мужества, чтобы войти в нее.

Ему пришлось заставить себя. Дверь распахнулась, слабо скрипнули петли.

Мгновение он освещал лучом фонаря спальню, потом отпрянул в коридор и прислонился к стене, борясь с рвотой и глотая воздух.

В дни войны в буше он видел такие картины, но прошедшие годы ослабили привычку и размягчили защитную оболочку, которую он возвел вокруг себя. Он больше не в состоянии был бесстрастно смотреть на те зверства, на какие способен человек по отношению к себе подобным.

Дочери Джонни были старше брата. Мириам десять, Сузи почти восемь. Обе голые лежали на полу у кровати. Обеих неоднократно насиловали. Их детские гениталии были истерзаны и превращены в кровавое месиво.

Мевис на кровати. С нее не потрудились сорвать одежду, просто задрали юбку.

Ее руки были подняты и привязаны к столбикам кровати. Обе девочки, должно быть, умерли от потери

крови во время длительных издевательств. Мевис, вероятно, все выдержала, и, закончив с нею, ей прострелили голову.

Дэниэл заставил себя снова войти в спальню. Нашел, где Мевис держала постельное белье, и прикрыл трупы чистыми простынями. Он не мог заставить себя прикоснуться к девочкам, даже просто закрыть им глаза, в которых навсегда запечатлелся ужас.

— Святая матерь Божья! — прошептал от двери Джок. — Те, кто это сделал, не люди. Это кровожадные звери.

Дэниэл попятился из спальни и закрыл за собой дверь. Маленькое тело Дэниэла Нзу он тоже прикрыл простыней.

— Нашел Джонни? — спросил он. Голос его звучал хрипло, в горле пекло от ужаса и горя.

— Нет.

Джок повернулся и выбежал в коридор. Пробежал через веранду и выскочил под дождь. Дэниэл слышал, как его рвет на клумбу у веранды.

Звуки отчаяния другого человека придали Дэниэлу силы. Он подавил собственное отвращение, гнев и горе и обуздал свои чувства. «Джонни, — сказал он себе. — Надо найти Джонни».

Он быстро осмотрел две другие спальни и остальные помещения дома. Ни следа друга, и Дэниэл позволил себе увидеть слабый лучик надежды.

«Он мог уйти, — говорил себе Дэниэл, — скрыться в буше».

Какое облегчение выйти из этого дома. Дэниэл остановился в темноте и подставил лицо под дождь. Открыл рот и позволил дождевой воде смыть горькую желчь с языка и из глотки.

Потом посветил вниз и увидел, что свернувшаяся кровь окрасила его обувь в розовый цвет. Он попытался стереть кровь с подошв, потом крикнул Джоку:

— Пошли, нужно найти Джонни.

В «тойоте» он проехал к подножию холма, туда, где стояли дома слуг. С военных времен поселок еще окружали земляная насыпь и ограда из колючей проволоки.

Однако ограда полуразрушена, а ворот вообще нет.

Они въехали в поселок, и запах дыма усилился. Когда фары осветили их, Дэниэл увидел, что все коттеджи слуг обгорели. Крыши обвалились, окна пусты.

Дождь погасил пламя, хотя несколько клоков дыма еще плыли в свете фар, как призраки.

На земле вокруг домов множество маленьких блестящих предметов отражало лучи фар, сверкая, как бриллианты. Дэниэл знал, что это, но вышел из машины и поднял один такой предмет из грязи. Блестящая медная патронная гильза. Он поднес ее к свету и увидел знакомый кириллический штамп. Калибр 7.62. Это калибр вездесущего «АК-47» восточно-европейского производства, символа насилия и революции в Африке и во всем мире.

Банда расстреляла поселок, но трупов не оставила. Дэниэл решил, что тела побросали в дома, прежде чем поджечь. Ветерок переменился, донес до него зловоние сгоревших домов, и его подозрения усилились.

За гарью проступали запахи горелой плоти, волос и кости.

Дэниэл сплюнул, чтобы избавиться от этого вкуса, и прошел между рядами хижин.

— Джонни! — крикнул он в ночь. — Джонни, где ты?

Но в ответ слышался только треск гаснущего пламени и шелест ветра в деревьях манго; от ветра с веток мерно срывались капли.