В джунглях черной Африки (Охота за слоновой костью)
Шрифт:
Он подумал о лагере национального парка у прудов Маны. Тамошний хранитель хороший человек. Дэниэл прекрасно знал его еще с прежних времен. У него есть группа по борьбе с контрабандистами и быстрый катер. Группа может спуститься вниз по течению и патрулировать реку, чтобы перехватить банду, когда та попытается уйти в Замбию. Возвращаясь к офису хранителя, Дэниэл уже начинал рассуждать логически. От прудов Мана можно позвонить в Хараре и попросить полицию выслать самолет-разведчик.
Он понял, что теперь важнее всего скорость. Через десять
Дэниэл остановился у входа в кабинет хранителя. Лампы над головой ярко горели, не оставляя ничего в тени. Дэниэл отставил «АК-47» и огляделся, ища, чем бы накрыть тело друга. Зеленые занавески местного производства подойдут в качестве самодельного савана. Он снял одну из них и пошел туда, где лежал Джонни.
Тело Джонни скорчено. Одна рука подогнута и прижата к груди, лицо в луже свернувшейся крови. Дэниэл осторожно перевернул друга. Тело еще не застыло. Посмотрев в лицо Джонни, он поморщился, потому что пуля вышла через правый глаз. Углом занавески он начисто вытер Джонни лицо, потом удобнее уложил тело на спину.
Левую руку Джонни сунул под рубашку и плотно сжал кулак. Дэниэл сразу заинтересовался, увидев в руке скомканную бумажку. Он разжал пальцы Джонни и высвободил комок.
Встал, подошел к столу и расправил листок.
И сразу увидел, что Джонни писал собственной кровью. Дэниэл всмотрелся в страшные каракули.
«НИН» и еще одна черта. Буквы неровные, словно писал ребенок, они размазались и едва различимы. В них нет смысла, и последняя буква может быть какой угодно. Послание по-прежнему непонятно. Впрочем, даже если это бред, очевидно, что для умирающего он имел большое значение.
Неожиданно у Дэниэла что-то шевельнулось в подсознании; что-то как будто пыталось выбраться на поверхность. Он на минуту закрыл глаза, давая этому чему-то шанс. Полезно бывало опустошить сознание в поисках ускользающего воспоминания или мысли, а не пытаться их преследовать. Оно здесь, очень близко, на самом пороге сознания, как акула-людоед под поверхностью бушующего моря.
«НИН».
Он снова открыл глаза и обнаружил, что смотрит в пол. На полу отпечатки его окровавленных подошв и подошв убийцы. Но теперь он не думал о них — только о загадочном единственном слове, оставленном ему Джонни.
И тут его взгляд сосредоточился на одном из следов, нервы напряглись и зазвенели, как натянутая струна скрипки, к которой прикоснулся смычок. След подошвы с рисунком, напоминающим рыбью чешую.
«НИН», — прозвучало в сознании, и отчетливый отпечаток придал слову смысл, убедительно изменив его.
НИНЬ. Джонни пытался написать «Нинь»! Дэниэл обнаружил, что его охватил озноб; он дрожал от сделанного открытия. Посол Нинь, Нинь Чэнгун. Но как это возможно? И, однако, окровавленный отпечаток подтверждал невозможное. После того
Дэниэл оборвал мысль: еще одно воспоминание ударило его, словно стрела из самострела.
Кровь на отвороте синих хлопчатобумажных брюк, след спортивных туфель Чэнгуна и кровь, кровь Джонни. Наконец гнев нашел, на чем сосредоточиться, но теперь это был холодный, созидательный гнев. Дэниэл снова вложил кровавую записку в руку Джонни и сжал пальцы, чтобы полиция смогла найти листок. Потом накрыл тело Джонни зеленой занавеской, прикрыв изуродованное лицо. Несколько секунд постоял над ним.
— Я доберусь до этого ублюдка и отомщу за тебя, старый друг. За тебя, за Мевис и за детей. Обещаю, Джонни. Клянусь памятью нашей дружбы.
Он схватил автомат, выбежал из офиса, спустился по ступеням веранды к «лендкрузеру», где ждал Джок.
За те несколько секунд, которые потребовались, чтобы добежать до машины, последние детали встали на место. Он вспомнил, как встревожился Чэнгун, когда подумал, что Дэниэл может остаться в лагере, вспомнил явное облегчение Чэнгуна, когда уезжал.
Он оглянулся на развалины склада и на заметные в грязи следы шин. Просто и изобретательно. Погоня пустится за бандой браконьеров, а кость тем временем вывезут за границы парка в грузовиках.
Дэниэл вспомнил неестественную угрюмость Гомо и второго лесничего, когда встретил их на дороге. Теперь она объяснилась. Они везли украденную слоновую кость. Неудивительно, что они странно вели себя.
Забираясь в кабину «лендкрузера» и приказав Джоку тоже садиться, Дэниэл взглянул на часы. Скоро десять, прошло почти четыре часа с тех пор, как они разминулись с грузовиками и «мерседесом» Чэнгуна на откосе. Можно ли их догнать, прежде чем они достигнут главного шоссе и исчезнут?
Он понимал теперь, что преступление тщательно спланировано и у преступников предусмотрены маршруты отхода и способы избавления от слоновой кости.
Он тронул «лендкрузер» с места и включил передачу. «Это вам так не сойдет, грязные ублюдки!»
Во многих местах недавний дождь размыл дорогу на откосе, проделав углубления по колено и обнажив камни размером с пушечные ядра.
Дэниэл так яростно вел машину по колдобинам, что Джок ухватился за ручку двери.
— Полегче, Дэнни. Черт возьми, ты нас угробишь! Что за спешка?
В нескольких словах Дэниэл объяснил ситуацию.
— Посла тебе не достать, — отрывисто проговорил Джок, словно прыгающая машина выбивала из него слова. — Парень, если ты ошибаешься, тебя распнут.
— Не ошибаюсь, — заверил Дэниэл. — Записка запиской, но я это нутром чую.
Потоки сбегали по склонам откоса, но, добравшись до дна долины, вода замедляла бег и начинала накапливаться. Всего несколько часов назад Дэниэл пересек сухое русло реки у подножия откоса туда и обратно. Теперь он остановил машину у переезда и в свете фар смотрел на поток.