В джунглях черной Африки (Охота за слоновой костью)
Шрифт:
Он не стал ждать их согласия, а направился к лифту.
В приемной Тага Харрисона они ждали всего пять минут. Приемная едва вмещала бесценные произведения искусства, размещенные на стенах и в застекленных витринах. Потом одна из трех красивых секретарш подняла голову и улыбнулась:
— Прошу за мной. Сэр Питер ждет вас.
Когда она проводила их к двери в дальнем конце приемной, Пикенринг остался.
— Подожду вас снаружи. Задерживайтесь не больше чем на три минуты. Сэр Питер занятой человек.
Высокие окна кабинета Харрисона выходили на Темзу и Национальный театр. Когда он
— Дэнни, — сказал он, протягивая узловатую правую руку. — О вас позаботились?
— Наилучшим образом, — заверил его Дэниэл. — Опираясь на то, что они мне рассказали, я подобрал название программы: «Убомо — прямая дорога к будущему Африки».
— Мне нравится, — без колебаний сказал Таг Харрисон, но, говоря это, смотрел на Бонни Мейхон. Одобрение могло относиться и к ней, и к названию, придуманному Дэниэлом.
Ровно через три минуты после того, как они вошли в святилище БОСС, Харрисон отвернул манжет рубашки «Тернбулл и Ассет» [26] . Запонки и часы были золотые, с бриллиантами.
— Рад был повидаться, Дэнни. Очень рад знакомству, мисс Мейхон, а теперь прошу меня извинить…
У входа в здание БОСС их ждало заказанное Пикерингом такси.
— За счет компании, — сказал он, пожимая руки и бросая последний грустный оценивающий взгляд на грудь Бонни. — Вас отвезут, куда скажете.
26
Фирма, производящая дорогие модные рубашки.
— «Каспийская икра», — беззаботно велел Дэниэл шоферу.
Когда они сидели за столиком у окна маленького ресторана, Бонни шепотом спросила:
— Кто платит?
— БОСС, — заверил он.
— В таком случае 250 граммов белужьей икры с горячими блинами и сметаной.
— Годится, — согласился Дэниэл. — Мне то же самое, и мы выпьем бутылку шампанского. Что предпочитаешь, «Роже» или «Вдову»?
— То, чего мне на самом деле хочется, подождет, пока мы не вернемся в твою квартиру, а пока бокал «Вдовы» позволит провести время и тебе набраться сил. — Она похотливо оглядела его. — Силы тебе понадобятся. Это прямая угроза.
И Бонни накинулась на икру с аппетитом и удовольствием школьницы на каникулах.
— Так что ты думаешь о БОСС? — спросил Дэниэл.
— Думаю, Таг Харрисон очень сексуальный мужчина. Запах серьезных денег и власти возбуждает посильней икры и шампанского. — Она улыбнулась, верхняя губа была в сметане. — Ревнуешь? Если нет, я промахнулась. Мимо.
— Но, если отставить сексуальную привлекательность Харрисона, что ты думаешь о планах БОСС относительно Убомо?
— Офигеть! — сказала она, жуя блин. Это выражение особенно раздражало Дэниэла. — Жуть берет. — Того хуже. — Если заплатишь мне достаточно, куплю акций БОСС! Кое-кто заработает в Убомо мешок денег.
— И это все? — Дэниэл улыбнулся, чтобы показать, что говорит не всерьез. — И это девушка, что сняла поразительную сцену — карибу на арктическом солнце? Ради мешка денег? И все?
На мгновение вопрос ее озадачил, но потом она легкомысленно отмахнулась.
— Конечно.
И она куском блина подобрала остатки белужьей икры. — Как ты думаешь, твой вновь приобретенный счет позволяет заказать еще одну порцию рыбьих яиц? Работающей девушке не часто приходится их пробовать.
Бонни Мейхон нервничала: незнакомое ощущение. Юбка и чулки — непривычно. Она привыкла к тесным объятиям джинсов. Однако случай был столь необычный, что потребовал смены привычного наряда. Она даже пошла на то, чтобы наведаться в парикмахерскую.
Обычно она умудрялась сама испортить себе прическу. При этой мысли Бонни улыбнулась. Приходится признать, что девушке у «Майкла Джона» это удалось лучше.
Сидя в вестибюле отеля «Ритц» на Пикадилли, она разглядывала свое отражение в обрамленном золотом старинном зеркале напротив. «Неплохо, — признала она. — В ста шагах сойду за леди». Она поправила новые завитки, уложенные по моде, на гель. Нехарактерный для нее жест, символ нервного напряжения, с каким она ожидала свидания.
Секретарша, которая по телефону устроила эту встречу, предложила, чтобы машина забрала ее из дома. Бонни наотрез отказалась. Она не хотела, чтобы кто-нибудь видел ее берлогу: она экономила, и район южного Лондона, где она сейчас жила, вряд ли можно было назвать удобным для жизни.
Первым, что пришло ей в голову, был «Ритц». Отель больше соответствовал впечатлению, которое она хотела произвести. И хотя встречу организовала секретарша, Бонни очень надеялась на ее результат. «Это настоящее предложение, — уверяла она себя. — Уж очень недвусмысленно он на меня смотрел. До сих пор я на этот счет никогда не ошибалась. Он на меня запал».
Она посмотрела на часы. Ровно семь тридцать.
«Он из тех, кто считает пунктуальность обязательной», — подумала она, а когда выжидательно взглянула на главную дверь, к ней уже направлялся мальчик-слуга. Бонни заранее заплатила швейцару и показала, где ее можно будет найти.
— Ваша машина пришла, мадам, — сказал мальчик.
У обочины стоял «роллс-ройс». Жемчужно-серого радужного цвета, с дымчатыми непрозрачными стеклами, придававшими великолепной машине нечто сюрреалистическое.
Красивый молодой шофер в сизой форме и фуражке с кожаным околышем встретил ее, когда она спускалась по ступенькам.
— Мисс Мейхон? Добрый вечер.
Он открыл заднюю пассажирскую дверь и пропустил ее внутрь.
Бонни села и оказалась в чувственных объятиях мягкой серой кожи «Коннелли» [27] .
— Добрый вечер, дорогая, — поздоровался Таг Харрисон мягким, паточным голосом, от которого у нее по спине пробежал холодок тревоги и ожидания.
Шофер закрыл за Бонни дверцу, заключив ее в кокон богатства и привилегий. Она вдохнула густой запах дорогой кожи, и сигарного дыма, и какого-то удивительного крема после бритья. Аромат власти.
27
Connelly Leather, кожа Коннелли — старинная английская компания, производящая дорогую кожу для обивки сидений в машинах.