В эльфийской резервации
Шрифт:
– Меня милый не целует, говорит: потом, потом, - сменила пьяного мужика крупногабаритная невеста, выйдя в центр круга. – Я иду, а он на печке тренируется с котом! У-ух!
Толпа радостно поддержала новобрачную, а Аню чуть не снесло их «поддержкой». Применив локтевой метод продвижения, она все-таки протолкалась в указанный угол и обнаружила в нем старушку-одуванчик. Обрадовавшись было, что путешествие окончено и цель найдена, она задала ей свой вопрос. Но старушка мало того, что оказалась почти глухой, так еще и была вовсе не искомой Нелли Петровной. Зато после долгого и громкого
– Я иду по бережку, берег осыпается. Я люблю беззубого: беззубый не кусается! У-ух! – неслось с импровизированной «сцены».
Споткнувшись о чужую ногу, Аня чуть не упала, но ее подхватил какой-то мужик и радостно увлек в «парном» танце, дыша чесноком и перегаром.
– Ой, девки, беда в нашем переулке: мужик бабу продает за четыре булки! – понеслось со всех сторон, так как Аню сильно закружил уже другой мужик: помоложе и поактивнее.
– Дурачок я, дурачок, дурачок я временный! – оглушительно затянул партнер прямо над ее ухом. – Не скажу, в какой деревне есть мужик беременный! У-ух! Эй, народ, тута фельдъегерь наш!
– Фельдъегерь? – удивился кто-то, но новая частушка с сильным уральским «оканьем» уже перекрыла его возглас:
– По Нейве-реке проплыла гитара: Алапаевски девчата – по копейке пара!
– Ты чья будешь? – поинтересовался мужик, продолжая приплясывать всем телом но, наконец-то, сосредоточив взгляд на девушке.
– Зеленолист я, - громко зачастила Аня, торопясь вложить побольше информации в уши хоть одного относительно трезвого гуляки. – Агнесса Марьямовна, племянница Володи с Прокопьевского переулка. Вместо него теперь буду.
Она схватилась за фуражку, одновременно и демонстрируя ее, и не позволяя сбить продолжающим бесноваться вокруг пирующим.
– О-о-о! – радостно завопил мужик, будто встретил давно потерянную сестренку. – Анька Зеленолист! Вымахала как. Ой, хороша невеста! Спой-ка нам. Эй, расступись, народ, фельдъегерь петь будет! Рюмочку фельдъегерю!
– Что? Нет, я не… – растерялась Аня, но толпа уже довольно заулюлюкала и разошлась от нее широким кругом во все стороны, принявшись хлопать, а гармонисты заиграли вступление для новой частушки. Будто из ниоткуда в воздухе материализовалась рюмка водки и каким-то чудом прыгнула Ане в ладонь.
«Ну, блин», - обреченно подумала девушка, глотая гадость, а в следующее мгновение, будто кто-то ее переключил на того самого дремлющего внутри крестьянина, фальшиво и громко завопила:
– Мать игрушку выбирала для трехлетнего юнца. А игрушка та упала и убила продавца! У-ух!
Толпа радостно ее поддержала и попыталась было стребовать еще пару частушинок, но Аня с целеустремленностью катка ломанулась в сторону кухни. К счастью, на этот раз ее с легкостью пропустили.
– Ой, вы ко мне, наверное, - к огромному облегчению девушки, тут же вышла из-за печи дородная женщина в белом переднике – наверняка,
– Нелли Петровна? – уточнила Аня, уже вытягивая из сумки бланк и ручку. – Распишитесь.
– О! – обрадовалась женщина, ставя на листке витиеватый росчерк. – Как раз вовремя. Еще один подарочек на свадьбу прибыл.
Аня в ступоре уставилась на ее острые уши, торчащие в разные стороны, как два побледневших к осени тополиных листа.
– Вы бы хоть прикрылись, - пробормотала она, вытаскивая из-за пазухи посылку и не сводя глаз с гипнотизирующей ее части тела. Может, это водочка уже подействовала и оттого мерещится всякое?
– Ах, это… - смущенно махнула рукой женщина, оправляя прическу. – Так пьяные все, никто и не замечает. Своих, опять же, пол избы. А тут жара такая, платок надевать не хочется. Да меня за печкой и не замечает никто.
– Ну, вам, конечно, виднее, - поджала губы фельдъегерь, беря себя в руки. – Но вы все-таки поаккуратнее. Мало ли, кто чужой зайдет.
– Да-да, конечно, - торопливо согласилась женщина, принимая посылку. – Буду иметь в виду.
После этой фразы Ане стало неловко, будто ее упрекнули в совании носа не в свое дело, и девушка поспешила убраться из веселящегося дома.
– Фух! – сказала она Игорю, вывалившись наружу. – Насилу выбралась. Что там дальше по списку.
– Переулок Зеленый, дом три, - зачитал Игорь по бумажке. – Уваров Дмитрий Сергеевич.
– Надеюсь, этот не женится, - сказала Аня, запрыгивая на раму.
Глава 8. Будни фельдъегеря
Дмитрий Сергеевич жениться не собирался. Более того, он уже был глубоко и безнадежно женат.
– Что б тебе … … …, … ты недо…! – визгливо донеслось до них из ограды. В ворота что-то с грохотом влетело, а в следующее мгновение они открылись, и по улице помчались двое: лысый мужик в одних штанах и бабища в халате и тапках со сковородкой наперевес.
– Адресат уходит, - спокойно прокомментировал Игорь, глядя, как они мчатся вдаль, поднимая пыль и заставляя всех соседей с любопытством приникать к окнам. – Догонять будем?
– Будем, - уверенно сказала Аня. – Они все равно в нужную нам сторону бегут.
Догнать парочку доморощенных спринтеров для Игоря не составило труда, пусть даже и с грузом, тем более, что Аня уже приноровилась к особенностям езды на велосипеде вдвоем. Они нагнали горе-спортсменов и покатились рядом с пыхтящим от натуги красным мужиком.
– Дмитрий Сергеевич Уваров? – спросила Аня, пытаясь перекричать визгливый мат женщины со сковородкой.
– … он и …! – задыхаясь, но упорно продолжая преследование, заявила женщина. – Опять всю зарплату на свои … спиннинги спустил! Тоже мне, рыбак …!
Эта краткая, но содержательная речь здорово подорвала силы начинающей легкоатлетки (или, пожалуй, тяжелоатлетки, если учесть лишний вес), и женщина сразу начала отставать. Мужчина, как будто изначально на это рассчитывал, напротив, добавил ходу и вырвался вперед, так что Игорю тоже пришлось поднажать. Велосипед жалобно скрипел, но терпел издевательства.