В этом маленьком большом городе

Милин С.

"Преступность железной хваткой держит США. О ней не забывают ни на минуту, она стала неотъемлемой частью американской жизни. От страха умирают немногие, но от его леденящего дыхания изо дня в день сжимаются сердца миллионов американцев, живущих в городах и вокруг них".

(Из журнала "Ньюсуик")

Коричневый "ягуар", направлявшийся по автостраде № 12 в сторону Гринвилла, милях в двадцати пяти от города свернул к мотелю и остановился у десятого номера, где уже был припаркован "линкольн-континентал". Из машины не спеша вылез пожилой мужчина, невысокий, худенький, в зеленых очках, и постучал в дверь номера. На вопрос "кто там?" он бросил лишь одно слово: "Майк".

Войдя

в комнату, приехавший немного постоял, давая глазам привыкнуть к полумраку: единственный источник света - приоткрытая дверь ванной. Двоих находящихся в комнате - Кларка и Эдварда - Майк знал настолько хорошо, что не стал задавать никаких вопросов. Да, собственно говоря, они были излишни. Почти квадратный Кларк, чей перебитый нос и изрезанные шрамами брови невольно вызывали мысль о жестоких драках в подозрительных притонах, уже наложил грим жженой пробкой, приладил жесткий курчавый парик на лысом черепе и теперь тщательно протирал влажным полотенцем все предметы в комнате, на которых могли остаться отпечатки пальцев. Эдвард перед зеркалом в ванной заканчивал такую же гримировку. Майк прошел к нему, расстегнул ворот рубашки и, аккуратно обмотав вокруг шеи полотенце, взял пробку. Вскоре и он был готов - самый что ни на есть настоящий ниггер в черном, сдвинутом на глаза берете.

– Кое-что изменилось, - коротко сообщил он партнерам.
– Едем все вместе на вашей машине. Моя пока остается здесь, чтобы не засекли раньше времени.
– Эдвард тем временем, откинув крышку чемодана, проверял уложенные в нем автоматы и полицейские кольты.
– Кларк садится со мной, ты, Эдвард, сзади. Чемодан положи рядом, чтобы был под рукой, но шмаляй только в крайнем случае. У меня есть пара баллонов со слезоточивым газом на худой конец. Если задержат по дороге, отбрыкиваться буду я. Все. Поехали.

"Линкольн-континентал" выбрался на автостраду № 12 и понесся в направлении Грин-вилла.

В крошечной дежурке старик Гендерсон, приставив к уху ладонь и наклонившись через стол, напряженно слушал голос диктора местной радиостанции.

– Ни черта не разберешь, бубнит себе под нос. Прибавь-ка звук, проворчал он.

Его напарник, молодой парень по имени Фред, послушно подошел к старенькому приемнику и повернул регулятор громкости.

"...сейчас установлено, что взрыв, сорок пять минут назад потрясший Гринвилл, произошел в бывшей церкви на Линдблум-стрит и, очевидно, был вызван бомбой, брошенной неизвестным лицом. Точное число жертв неизвестно, однако среди пострадавших есть несколько детей. Полиция, пожарные и наш репортер находятся на месте происшествия, но из-за временной перегруженности телефонных линий мы пока не имеем дополнительной информации. Полиция просит всех лиц..."

– Не шевелиться! Оба! Одно движение - попадете на тот свет!
– высокий, слегка истеричный голос заглушил слова диктора.

Гендерсон, вздрогнув, обернулся. Фреду достаточно было лишь поднять глаза, чтобы в поле зрения оказались трое негров, стоявших в дверях дежурки. На всех были темные очки, в руках у двух автоматы, у третьего, в центре, кольт. Взмах руки - и страшный удар рукояткой в висок отправил Фреда в небытие. Гендерсон попытался протестовать, но и его постигла судьба напарника.

– Кларк, Эдвард, к запасным генераторам! Я - к основному.

Через пятнадцать минут, когда "линкольн-континентал", отъехав от здания городской электростанции, двинулся по автостраде № 12 в обратный путь, у каждого из генераторов было аккуратно пристроено по два пакета динамитных шашек. Без пяти девять в Гринвилле погас свет - станция взлетела на воздух. Операция развивалась по намеченному плану.

В глубине гаража на Саут-Оук-авеню "циклоп" ку-клукс-клановской "пещеры", "герой войны во Вьетнаме" и "подлинный патриот Америки" давал последние указания десяти мужчинам, которые были одеты наподобие полицейских - в кожаные куртки и белые пластмассовые каски.

– Если сделаете все как надо, утром получите у меня документы на "хонды", на которых сейчас выезжаете, и по двести долларов.
– Лица у всех десятерых были тоже вымазаны жженой пробкой.
– Бутылки с зажигательной жидкостью в контейнерах на багажниках. Если подстрелите одного-другого копа, не беда. Черномазые за все ответят.

– А почему только копов?

– Почему? Потому что я так хочу, во-первых, а во-вторых, если вы будете шлепать всех белых подряд, через час все белые парни будут на улицах с винтовками, а вы будете валяться на асфальте рядом с "хондами", понятно?
– Фрэнк Уилмот тяжело вздохнул: до чего же нудное занятие втолковывать этому дубью простые вещи.
– Другое дело копы. Если кого из них хлопнут, они черномазым этого не спустят. Да и вы ниггеров можете не жалеть.
– Голая лампочка, висевшая под потолком, мигнула и погасла. Уилмот достал из стола заранее приготовленную свечу и зажег ее.
– Пора, ребята.

Темнота за стенами гаража взорвалась диким ревом мотоциклетных моторов, когда десять ног одновременно рывком нажали на педали.

"Замелькали дубинки. Белые горожане, стоявшие вдоль шоссе, встретили это побоище одобрительными возгласами. Вместе с добровольцами и помощниками. шерифа полиция штата набросилась на кричащую толпу. Участники похода отступили и остановились. Но полиция продолжала наступать.

Раздались взрывы газовых гранат. Один из негров закричал: "Слезоточивый газ!" Через несколько секунд шоссе было окутано белыми и желтыми клубами дыма. Отовсюду неслись истошные крики людей. Задыхаясь и истекая кровью, негры разбегались. Белые преследовали их. Конные полицейские вытащили хлысты, из буйволиной кожи и начали яростно избивать демонстрантов. Упавших топтали копыта лошадей. "О'кэй, ниггеры!
– орал полицейский, избивая хлыстом бегущую негритянку.
– Вы хотели маршировать так маршируйте же!"

(Из репортажа журнала "Тайм" о расправе с участниками "Марша свободы" в Селме, штат Алабама)

Штаб-квартира гринвиллской полиции располагалась в старом трехэтажном здании псевдоготического стиля, которое находилось неподалеку от центра города. Все полицейские ненавидели ее лютой ненавистью. Когда-то отцы города, вдруг расщедрившись, отвалили энную сумму на установку системы кондиционирования воздуха в полицейском управлении. Однако денег хватило лишь на то, чтобы приобрести старые кондиционеры для первого этажа, где помещались кабинеты начальства, коммутатор и дежурная комната. Работали они только в том случае, если в здание не проникал уличный воздух. Но летом при наглухо закрытых окнах от них было мало толку. Поэтому нечего говорить, что если полицейские страдали в своих кабинетах, то арестованные в камерах на втором и третьем этажах буквально поджаривались, как мясо в духовке.

Когда в этот субботний вечер шеф полиции Тони Макдональд прибыл в управление, там стоял бедлам. Намертво заглохшие телефоны не позволяли связаться с мэром и городским прокурором, что было еще не так страшно, а главное - с городской больницей, что было куда хуже. Поэтому, когда около половины девятого Макдональду случайно дозвонился мэр Роберт Гриббл, услышавший в своей загородной резиденции эхо взрыва, шеф полиции смог обрисовать обстановку лишь по донесениям полицейских патрулей, пользующихся радиофицированными машинами.