В финале Джон умрет
Шрифт:
Я прихватил с собой старый добрый «гетто–бластер», а Джон нес сумку со всякой всячиной, найденной в сарае. Святой воды у нас не было: А где ее вообще можно достать? Не в сети?
Мы расположились на третьем этаже, у квартиры Векслера. Джон расстегнул сумку и вытащил изготовленное им самим оружие — бейсбольную биту, к которой изолентой мой друг прикрепил Библию. Я поставил стереосистему на пол, динамиками в сторону двери, и нажал на кнопку «воспроизведение».
Коридор заполнили гладкие и одновременно пронзительные звуки песни «Don’t Know What You’ve Got ‘til it’s Gone» группы «Cinderella».
Мы
Мы выключили стерео и прислушались. По ту сторону двери ни звука. Я подергал ручку — дверь открылась. Я сделал знак Джону, и он метнулся в квартиру, держа Библию–биту наготове. Правда, мой жест означал: «Подожди, нужно подумать».
Нехотя я последовал за Джоном. Дверь я оставил открытой.
Настежь.
В квартире горел свет, но дома никого не оказалось. Телевизор работал, и я вздрогнул от неожиданности, увидев на экране нас с Джоном, но потом заметил в противоположной части комнаты треногу и камеру, обращенную на диван, который стоял перед нами. Похоже, хотели снимать человека, который сидел на диване, и телевизор настроили так, чтобы передавать картинку «вживую».
Мы разделились и быстро осмотрели все пять комнат небольшой квартиры, но в квартире чувствовалось какое–то запустение, и когда я заглянул в последнюю комнату, мой пульс уже замедлился до нормы. Никого.
Квартирка была уютной, но тесноватой: кресла слишком близко к телевизору, а чтобы посадить за кухонный столик
Троих человек, его нужно отодвигать от стены. В спальне плакаты с изображениями кинозвезд. Холостяцкое гнездышко.
— ДЕЙВ! СЮДА!
Я вбежал в спальню и обнаружил, что Джон лежит ничком на полу.
— ДЖОН! ЧТО… Увидев меня, он сел и протянул руки в мою сторону, родной руке — большой, сложенный в несколько раз конверт, чуть надорванный в том месте, где его открыли. В другой руке — маленький серебряный контейнер.
Такой же, как у меня.
— Под кроватью, — сказал Джон.
Я тяжело выдохнул.
— Матерь божья.
— Ага.
Я сел на кровать и медленно покачал головой.
— Только не это.
— Смотри. — Джон протянул мне конверт.
Я разгладил конверт и увидел адрес, написанный агрессивным, неровным мужским почерком: «КЭТИ БОРТЦ, РЕПОРТЕРУ ОТДЕЛА НОВОСТЕЙ 5–ГО КАНАЛА» — и номер абонентского ящика телестанции.
Джон сказал, что помнит ее — однажды она вела репортаж из дома для престарелых. Значит, если у тебя есть что–то Невероятно интересное, например бутылочка, полная черной маслянистой густой жидкости с планеты Икс, и ты хочешь, чтобы об этом узнал весь мир, то отправляешь посылку какой–нибудь Кэти Бортц. По крайней мере так сделал Джим Салливан — Большой Джим.
Я могу так сказать, потому что в углу было накарябано Именно это имя, а под ним — адрес, который я видел уже много раз и уже заучил наизусть, адрес, который всегда шел после слов: «Я — Молли. Пожалуйста, верните меня…»
Я потер губы, пытаясь все обдумать.
— У Джима был «соевый соус».
— Похоже на то, — отозвался Джон, пожав плечами.
— Почему он не сказал об этом нам?
— По той же самой причине, что и ты. Меня еще удивило, что Джим так долго тусовался с нами в ту ночь — даже после того, как появился шприц. Но возможно, Джим остался потому, что знал, что это за штука. Быть может, он пытался держать ситуацию под контролем. И знаешь, ведь Джим хотел рассказать об этом — он же, черт побери, отправил эту штуку на телестанцию.
— Перед смертью.
Джон снова пожал плечами.
— Вероятно.
— Сукин сын. Я знал, что он что–то скрывает. Нужно было поднажать и выбить из него ответы. Значит, он достал «соус» у ямайца?
— Наверное.
— А где взял «соус» сам ямаец?
— У монстров в париках, да?
— Думаешь, Роберт Марли разводил их на своей ферме? Нет, говорить, что «соевый соус» получают из этих монстров — все равно что утверждать, будто чипсы «Прингле» добывают из контейнеров «Прингле». «Соус» обладает разумом, а эти существа — всего лишь носители. А серебряные бутылочки? В магазине хозтоваров их не купишь. Нет, «соус» Роберту кто–то поставлял.
Я понял, что сейчас предложу позвонить полицейскому Дрейку, и подавил эту мысль в зародыше, представив себе, сколько разных вопросов нам зададут про поездку в Лас–Вегас, про исчезнувшего детектива и так далее. Потом я снова подумал о том, что стоит позвонить Маркони, но затея показалась мне безнадежной. Джон нашел номер его офиса, но это оказался не красный телефон, который стоит рядом с кроватью доктора, а автоответчик, предлагавший нам приобрести DVD с записями выступлений Маркони.
Я вернулся в гостиную и сел на диван, одновременно наблюдая за своими действиями на экране телевизора. Помахал себе рукой. Вид у меня был унылый, взъерошенный и уставший. Если лягу спать на тротуаре, мне милостыню станут подавать.
Джон чем–то занимался на кухне, звенел тарелками и открывал ящики. Минуту спустя он сел рядом со мной, держа В руках сандвич и банку газировки.
На телевизоре стоял видеомагнитофон: я нажал кнопку «стоп», а затем включил обратную перемотку.
Джон дотянулся до автоответчика на журнальном столике и промотал одиннадцать бесполезных сообщений. Наконец раздался легко узнаваемый голос метеоролога Кена Филипа.
Бип.
«Дэнни? Это Кен. Дружище, позвони мне. Не хочу, чтобы у тебя сложилось превратное представление о том, что ты увидел. Мы с Крисси давние соседи, я много лет знаю ее маму… Да, мы с ней говорили, но, Дэнни, мы говорили о тебе. Твое поведение напугало ее. Позвони, и я к тебе заеду — выпьем пивка, поболтаем. Надеюсь, у тебя все в порядке, дружище».
Бип.
Я отмотал пленку к началу и включил воспроизведение. Диван. В камеру заглянул Дэнни Векслер в мокрой от пота майке и джинсах, проверил картинку по телевизору. Он выглядел совершенно изможденным. За его спиной виднелась ||верь, через которую мы только что вошли. Векслер заговорил:
«Привет, крошка. Ты там? Если ты там, ответь мне».
— Он разговаривает с человеком, который стоит за камерой? — спросил я.
Джон промолчал и лишь озадаченно прищурился.
«Да ладно тебе. Все нормально», — продолжал Векслер.