В финале Джон умрет
Шрифт:
— Дейв, вот что я думаю: тварь, которая завладела Векслером, оказалась в тебе. Может, она до сих пор в твоем теле, а может, и нет. Сейчас мы кое–что сделаем. Крисси даст мне пистолет, и я направлю его на тебя. Кроме того, она прижмет к тебе эту свою электрическую штуку, так что не двигайся. Дейв, ты же знаешь, что я тебя не убью — но если ты прыгнешь или попытаешься схватить Крисси, она применит электрошокер, а я выстрелю тебе в бедро. А потом несколько раз ударю в пах.
Я кивнул, не выказывая никаких эмоций.
Заставь
К правой руке вернулась чувствительность. Я мог напрячь все мышцы, и был уверен, что смогу управлять ею.
Я начал готовить руку к быстрому агрессивному движению. Ударь в горло, чтобы Крисси выронила тазер.
Крисси протянула пистолет Джону, обошла вокруг меня и левой рукой прижала тазер к моему плечу.
А правой сняла с шеи золотую цепочку — ту, на которой болтался крестик.
Что за…
В ту же секунду, когда я сделал замах, Крисси надела на меня цепочку…
Мой желудок сжался, рука застыла в воздухе.
Это яд. Они покрыли крестик каким–то токсином, который проникает в меня через кожу, словно никотин из пластыря, он попадает в кровь, разъедает, словно кислота, легкие и печень…
Я забился, отскочил от девушки, поднял кулаки — но после удара током моя координация расстроилась еще больше. Я дрался, как младенец. Все тело содрогалось, органы колотились внутри, словно пытались устроить побег из живота.
Я рухнул на пол.
Чьи–то пальцы на моей руке.
Мягкие руки. Девушка.
Время остановилось.
Припадок, или что уж там это было, закончился внезапно. Я чувствовал себя уставшим, сбитым с толку. Поморгав, я огляделся и встал.
Крисси пошатывалась, словно ее ударили трубой по голове — она еще держалась на ногах, но это был чистый нокаут. Девушка сделала несколько глубоких вдохов, согнулась пополам, и ее стошнило.
Мне захотелось последовать ее примеру. Я ощущал себя так, словно избавился от чего–то нечистого, словно из меня вышел ленточный червь. И еще во мне возникло устойчивое, тошнотворное чувство стыда: так чувствует себя человек, который слегка протрезвел и обнаружил, что переспал с матерью своего лучшего друга.
Джон в ужасе уставился на Крисси, затем повернулся и подозрительно посмотрел на меня.
— Чего уставился, осел?! — крикнул я. — Помоги ей!
Джон кивнул, похоже, убедившись в том, что я в порядке. А вот Крисси было плохо. Она завопила, упала на колени, затем опрокинулась на спину. Я вскочил и пошел к ней, но Джон схватил меня за куртку.
— Нет! — крикнул я. — Это существо в ней! Я коснусь ее; дай ему перейти в меня, а затем выстрели мне в висок.
— Не сегодня!
— Существо убивает ее!
— Нет. Это она убивает его.
— Что?
Крисси посмотрела на нас: ее волосы намокли от пота, превратившись в космы, в налитых кровью глазах читалась сильная, глубокая, черная ненависть — взгляд производил такое же действие, как и удар под дых.
Я еще никогда не видел, чтобы на человеческом лице отражалось чувство, хоть сколько–нибудь похожее на это. Существо, которое смотрело на нас, казалось абсолютно чужим, бесчувственным, холодным, бесконечно страшным.
Я служу только Корроку.
Синий глаз во тьме.
Он управлял вами, словно тараканами.
Мне захотелось свернуться в клубочек и засунуть в рот большой палец, и пусть подо мной собирается лужа из слез и слюны.
Извините. Я пытался жить, пытался быть разумным. Но не могу. Не могу жить в одной Вселенной с этим.
Крисси снова завопила — невероятно громко, словно оперная певица, — затем схватила себя за волосы и закрыла глаза. Нас окружила стена звука — длительный рев: такой звук издает океаническая волна, которая бьет в пристань. Мне в щеку врезались кусочки стекла.
Сотни стеклянных панелей одновременно взорвались; волна осколков стала распространяться во все стороны, словно круг по воде. На нас обрушился дождь из стекла; осколки со звоном сыпались в пол, падали нам на головы.
Тишина. Крисси лежала неподвижно.
Ого. Она умерла.
Нет… грудь движется. Крисси дышит.
— ПОШЕЛ! ПОШЕЛ!
Джон потянул меня за рукав, поднял девушку на ноги.
Позади нее обрушилась металлическая балка.
Зал разваливался на части. Мы побежали прочь из фуд–корта, практически волоча Крисси по полу. За нами сошла лавина стропил, осветительной арматуры, проводов, досок и стекла.
Мы выскочили в коридор и плюхнулись на пол. Весь потолок зала обрушился. Перед дверью выросла гора обломков, а мимо нас, словно песчаная буря, промчался поток сжатого воздуха и пыли.
Крисси, выглядевшая совершенно измученной, попыталась сесть, затем протерла глаза.
Я снял с себя крестик, протянул его Крисси, и она без колебаний надела его.
— Она сломала эту тварь, — сказал Джон. — Эго как сбить жар во время простуды. Существо перешло в Крисси, но не смогло в ней жить.
Он повернулся к девушке:
— Как ты себя чувствуешь?
— Хочу заснуть и проспать тысячу лет.
Пуля только оцарапала Джона. Он сказал, что с ним все в порядке, но, черт побери, кровь из раны лила ручьем, и скомканная тряпка, которую он прижимал к голове, промокла насквозь.
Мы бродил и по торговому центру, пытаясь разыскать Молли и других монстров, но не обнаружили ни того, ни другого.
Крисси осталась с Векслером и вызвала по мобильнику «скорую». Девушка утверждала, что Дэнни не умер, хотя мы в нем никаких признаков жизни не замечали. Но как только вдали завыла сирена, Векслер пришел в себя, улыбнулся Крисси и убрал с ее лица прядь волос. Он что–то сказал ей; что именно, мы не расслышали, но это все равно нас не касалось.