В финале Джон умрет
Шрифт:
Когда Джон посмотрел прямо на пропасть, ее там не оказалось — только кафельный пол. Точно так же, как и в торговом центре. Значит, краб сбежал отсюда, но команда, которой поручили его уничтожить, вернулась в заброшенный торговый центр. Все вело в торговый центр, верно? Джон подумал о Роберте Марли, пациенте–ноль, который жил на фуд–корте, о Дэнни Векслере, который нес какой–то бред про невидимые двери. Мой друг решил, что всю эту хрень нужно тщательным образом расследовать.
Я ополоснул лицо водой и осмотрел свои покрасневшие глаза в зеркале.
Из лопатки торчала какая–то штука в полдюйма длиной. Тонкая, словно иголка. Розовая.
Тук.
Стук в дверь.
Я наклонился к зеркалу, изучая это новообразование, протянул руку, но побоялся прикоснуться к наросту и вздрогнул от омерзения.
Тук–тук.
— Дэвид? Привет! — раздался приглушенный голос за дверью.
Это Джон. Что он здесь делает?
Тук–тук–тук.
— Минутку, — сказал я; открывая ящик туалетного столика и вытаскивая зеркальце. — Скоро выйду. Я тут яйца брею.
Я поднял зеркало, наклонил его так, чтобы видеть эту штуку на спине, и едва не закричал: из спины торчал стебелек с глазом на конце, как у слизня. Стебелек закрутился во все стороны, а черный глаз стал дергаться, словно осматриваясь…
Я вздрогнул и проснулся.
ТУК.
Мне было холодно. Шею пронзила боль. Я почувствовал сладкий искусственный запах клубничного шампуня. Если подумать, то у клубники ведь нет запаха. Она пахнет просто мокрой травой.
Соберись.
Грудь словно перетянули стальным тросом. Я не мог пошевелиться: какой–то груз не давал сдвинуться с места. Я разлепил веки, увидел чьи–то глаза, заглядывающие через заиндевевшее стекло, моргнул, посмотрел вниз и увидел красную медь. На моей груди лежала рыжая голова. Меня обнимала чья–то рука; пальцы вцепились в ткань рубашки, выкручивая ее.
Я лежал, упершись головой в дверь машины, в спину вонзилась ручка стеклоподъемника. Ноги раскинулись по сидениям, а ботинок уперся в дверь со стороны пассажира. Эми, похоже, чувствовала себя вполне комфортно — ведь она спала на матрасе с подогревом в виде меня. Она лежала на мне, свернувшись калачиком. Ее веки подергивались. Кошмары.
Привыкай, малыш.
За стеклом, кое–где очищенным от снега, я разглядел неясные очертания лица Джона. Он махал мне рукой.
На моих часах 8:07.
Похоже, в какой–то момент наша машина заглохла: двигатель не урчал и печка тоже не работала. Мы с Эми отцепились друг от друга; я толкнул дверцу и выбрался на мороз. Казалось, кто–то набил суставы толстой стальной проволокой. Заглянув в салон, я увидел Молли. Она посапывала на заднем сиденье, подергивая лапами: похоже, ей снилось, что она дерет кого–то когтями — возможно, меня.
— У тебя первое свидание и ты решил заночевать с девушкой у пончиковой? — спросил Джон. — Ты что, не знаешь, что пончиковая откроется только через три месяца?
Кроме Джона у машины стояли еще пятеро, но из них я узнал только Тайлера. Они приехали на двух высоких фургонах, на бортах которых красовалась надпись «Крыши и желоба Андерсона».
— Нам пришлось покинуть дом, — сказал я, взглянув на незнакомцев. — А вам ведь работать нужно, да?
— Понадобилось купить кучу разной хрени в магазине хозтоваров, — ответил Джон. — Мы с этим уже два часа трахаемся. Проезжали мимо и увидели твою тачку. А что произошло в доме?
Эми в офомном анораке вылезла из машины, подошла к нам и немедленно прижалась ко мне.
— Привет, Джон. Ух как холодно! — сказала она и обхватила меня рукой. — Согрей меня.
— Погоди, мне нужно потолковать с Джоном. — Я схватил Эми за плечи и вроде как отстранил ее, затем пошел прочь, жестом приказав Джону следовать за мной. Мы дошли до конца стоянки. Я щурился, пытаясь привыкнуть к свету.
— Хреново выглядишь, — заметил Джон.
— Я перегорел. Серьезно. Не уверен, что справлюсь с этим делом. Чувствую себя крошечным кусочком масла, который намазывают на огромную вафлю. В конце концов оно падает в одну из дырок, и тогда размазывать больше нечего, и приходится наклонять вафлю, чтобы добыть оттуда масло.
— Дейв, на заводе творится какая–то жесть. И в торговом центре тоже.
Именно тогда Джон поведал мне сомнительную историю о том, что произошло на месте аварии, в лесу и в торговом центре. Я поднял ставки, рассказав ему про существ–теней.
Я оглянулся и посмотрел на свою машину. Дверца со стороны пассажира была открыта: Эми боком сидела на сиденье и копалась в сумочке, пока наконец не вытащила коричневый флакон с таблетками.
— Ну вот, Дейв, значит, на заводе делают не только средство для прочистки труб. Более того, можно сказать, что там делают зло.
— Нет, так сказать нельзя.
— Я хочу узнать, куда идет эта нора. Мне кажется, что монстр вышел из нее.
— Джон, мы не сможем туда попасть: завод работает в три смены, круглосуточно.
Сделав круг по стоянке, мы вернулись к моей машине. Облокотившись на нее, Тайлер и еще один парень курили и попивали кофе из дымящихся кружек–термосов.
— Возможно, есть и другой путь, — заметил Джон.
Он рассказал мне про торговый центр и про дверь, которая существовала и не существовала одновременно.
— По–моему, все эти потайные двери ведут в одно и то же место. Черт побери, Векслер прав — наверное, в городе полно таких дверей.
Я обреченно кивнул.
— Ну, по крайней мере мы не будем ждать, пока за Эми снова придут.
— Разумеется. Встретимся в полдень.
— А что произойдет в поддень?
— С крышей мы закончили — нас попросили просто закрепить ее и заделать дыру, чтобы снег не падал внутрь.
— Ты все–таки будешь чинить им крышу?
— Стиву заплатили авансом. Кроме того, мне нужны деньги.