В горах пощады нет

Самаров Сергей Васильевич

– А что предлагаешь?

– Думаю, лучше всего ввести в курс дела жену Тамарова. Пусть она позвонит и скажет, что я дал ей номер. Это будет более обоснованный звонок. Сможете, товарищ полковник, связаться с ней? Я номер не знаю, но в бригаде сообщат.

– Ладно. Позвоню в бригаду… Ей доверять можно?

– Надежный человек. Продумайте, какую информацию можно зарядить через нее для Артема Василича, чтобы информация прошла по цепочке. Или что-нибудь от нее к Тамарову. От него к Мерабидзе, дальше к осведомителю, а уже оттуда… А оттуда к нам – исходя из реакции конечной точки.

– Добро. Мы подумаем… В твоих батальонах все в порядке?

– Все вылетели. Я вылетал последним. Пока сообщений не поступало. Будем надеяться, все в порядке. Если бы были обстоятельства непредвиденные, мне уже сообщили бы…

– Что-то будет, сообщай. Не жди, когда данные через бригаду пройдут. Работай напрямую. Я тоже буду по необходимости держать тебя в курсе событий, чтобы ориентировался. Бывай…

– Спасибо, товарищ полковник…

* * *

Полет был недолгим, поскольку

вертолет, несмотря на перезрелый возраст, отличался высокой крейсерской скоростью. А десантирование получилось вообще скоростным, словно высаживались в боевой обстановке под непрерывным обстрелом противника и в скорости было спасение личного состава. Но это, как понял подполковник Бурлаков, было следствием желания капитана Максимова, летящего в одном с начальником штаба бригады большегрузном вертолете «МИ-26» [12] , показать хорошую подготовленность всех трех взводов своей роты, занятых в операции. Рота Максимова вообще по всем показателям считалась лучшей в бригаде и самой надежной, и потому подполковник Бурлаков, считая, что именно ему предстоит выполнение основной задачи в предстоящей операции, взял три взвода этой роты во главе с самим ротным под свое прямое командование. Если другим группам ставилась простейшая задача – уничтожение боевиков, то Александр Григорьевич со своей группой намеревался захватить главарей, чтобы те предстали перед судом. В данном случае не работала старая практичность, согласно которой в плен лучше было никого не брать, поскольку пленные, отсидев срок, как правило, снова уходили в леса и становились гораздо более опасными. В этот раз главарей бандитской акции следовало брать живьем, чтобы они получили пожизненное заключение, которое давно заработали, и, кроме того, и главное, дали показания следователям. Требовалось доказать причастность грузинских спецслужб к террористической деятельности на территории России. И пусть в данном случае сами бандиты считали себя не террористами, а только патриотами своего народа, тем не менее взяться за оружие их подтолкнули как раз грузинские спецслужбы, имеющие собственный интерес. Хотя, говоря честно, сделать это было несложно. Исторически сложилось так, что часть современной Северной Осетии во главе с самим Владикавказом когда-то, до выселения чеченцев и ингушей с родины, предпринятого Сталиным, принадлежала ингушам. И Владикавказ считался ингушским городом. Никто им территорию эту возвращать не собирался, никто не собирался возвращать дома хозяевам, которые были все еще живы. Ингушей это никак не устраивало. Пример Чечни, которая выделилась ненадолго из России, или, скорее, считала, что выделилась, ничему близких соседей из родственного вайнахского [13] народа не научил. И горячие головы видели в отделении всех мусульманских кавказских республик от России возможность возвращения к своим корням и подавление при этом народа осетинского, который со своим древним христианством оказался в окружении мусульманского Кавказа. А грузинская сторона видела в этом возможность собственного возвращения к силовому варианту разрешения проблемы Южной Осетии, когда России будет не до молодого недавно созданного государства, потому что собственные проблемы необходимо было бы решать в первую очередь. Для предотвращения дальнейших подобных попыток требовалось предъявить в международный суд мнений веские доказательства, то есть следовало обязательно захватить живыми тех, кто сможет дать конкретные показания. Эту самую сложную задачу по захвату пленных подполковник Бурлаков взял на себя.

12

Вертолет «МИ-26» обладает способностью перевозить до 85 человек пассажиров. Используется для десантирования крупных подразделений.

13

Вайнахские народы – чеченцы и ингуши.

Александр Григорьевич покинул вертолет одним из первых, сразу после десантирования группы обеспечения безопасности, мало смутившись прыжком на покатый склон с высоты в два метра. Приземлился без проблем, поскольку, несмотря на штабную работу и сильную загруженность, боевой подготовки не чурался и держал себя постоянно в хорошей форме. А потом, отскочив в сторону, оставалось только наблюдать, как производят десантирование солдаты. А они это делали в высоком темпе и красиво. Не старались, как подполковник, при приземлении на ногах удержаться. Спрыгивали, перекатывались, сразу освобождая место для прыжка следующему, и тут же, встав после переката на ноги и сохраняя инерцию движения, углублялись в заросли кустов, чтобы осуществить полное оцепление района высадки, подстраховать тех, кто высадиться не успел, и обеспечить скрытность действий. Боевую грамотность, что ни говори, в своих солдатах Максимов воспитал до уровня автоматизма. Подполковник не слышал, чтобы перед высадкой капитан давал какой-то особый инструктаж. Была команда к началу высадки, и начали, а все остальное делали уже привычно, как делали всегда и как положено было делать. Серьезное отношение к своей службе. Таких мальчишек врасплох не застанешь. Имидж спецназа ГРУ они поддерживают с честью. Начальник штаба бригады высадкой был доволен и даже одобрительно кивнул командиру роты, хотя всегда считал, что отличное должно быть нормой, а там, где подготовка на «отлично» не тянет, там уже образовался провал, который необходимо срочно ликвидировать, потому что никто не знает, когда предстоит идти в бой, и не подготовленный на «отлично» солдат в этом случае доверяет свою жизнь лотерее. А в военной действительности это недопустимо.

– Командуй, капитан, – распорядился подполковник, – строиться в маршевую колонну…

Вертолетные винты мешали слушать, вертолет взлетал почти вертикально, а при наборе высоты винты и двигатель особенно шумят, но капитан услышал и знаками отдал распоряжения командирам взводов. Два старших лейтенанта и один лейтенант заспешили к своим солдатам.

Подполковник Бурлаков наблюдал за сборами и с удовлетворением отметил, как быстро и без суеты выдвинулась вперед передовая группа из отделения, усиленного двумя пулеметчиками с РПК [14] . Пулеметчикам положено идти впереди на случай непредвиденной встречи с противником. Два пулемета всегда в состоянии подавить встречный автоматный огонь и дать возможность остальным вовремя среагировать и занять удобную как для атаки, так и для обороны позицию. По флангам было выставлено по две пары солдат охранения. Только после этого командир роты посмотрел на начальника штаба бригады, и тот дал рукой отмашку – двинули…

14

РПК – ручной пулемет Калашникова.

Было даже слегка обидно, что все происходит без его, старшего по званию и по должности здесь, приказа. Но приказывать уже никакой надобности не было. Отмашку рукой за приказ, конечно, считать нельзя. Это только согласие.

* * *

Маршрут был долгим, рассчитанным на десять часов пешего хода, перемежающегося перебежками на отдельных, наиболее пригодных для этого участках. За весь маршрут подполковник Бурлаков предварительно высчитал две возможности получасового привала. Время привала входило, естественно, в общее время, отведенное для прибытия на место. Но трудным для передвижения выпал только один из участков – двухкилометровая полоса густейшего ельника. Но, если бы это был только чистый ельник, как показывала карта, все было бы нормально. Однако ельник зарос такими густыми кустами, что идти через них было невозможно. Приходилось в буквальном смысле слова продираться. Здесь времени потратили вдвое против отведенного. Но капитан Максимов своих солдат готовил хорошо, и потерю наверстали за счет увеличения количества участков, преодолеваемых легким бегом. Это было лучше, чем экономить на времени отдыха.

Подполковник Бурлаков поглядывал на солдат, пристраиваясь то рядом с одним из взводов, то рядом с другим, а потом к третьему перебегая. Так он обычно на учениях и тренировках делал, не замечая, что сам при таком приглядывании испытывает чуть не двойную нагрузку. Солдаты темп держали хорошо. Уставали, конечно, потому что никто, даже самые испытанные спортсмены-марафонцы, не в состоянии без усталости выдерживать такой маршрут по пересеченной местности, но держались и, судя по внешнему виду, запас сил имели еще достаточный, чтобы весь маршрут преодолеть без потерь и даже, если бы пришлось, могли бы с ходу вступить в бой. Чуть-чуть иная картина представала перед глазами подполковника, когда он присматривался к группе из шести офицеров его штаба. Эти, естественно, имели и опыт, и подготовку, но регулярной тренировки уже давно не имели и держались только на характере, через собственные ощущения не перешагивая, а даже стремительно перепрыгивая, чтобы об усталости не думать. Однако выглядели офицеры хуже солдат. И это следовало учесть на будущее и обязать штабных в обязательном порядке поддерживать боевую форму.

К первому привалу уже подошли почти вплотную, когда строй внезапно остановился. Александр Григорьевич заспешил вперед для выяснения причины…

* * *

Но уже сам капитан Максимов спешил к начальнику штаба бригады.

– Товарищ подполковник, бандиты… Идут параллельно с нами, чуть ниже по склону. Если дальше выдвинемся, нас могут обнаружить.

– Что такое бандиты? – недовольно переспросил Бурлаков. – Банда? Сколько человек, как вооружены? Докладывай, как полагается…

– Восемь человек. Идут колонной. У всех автоматы. Два разовых гранатомета «Муха», один гранатомет «РПГ-7». Ручной пулемет…

– Хорошо вооружены, – сказал Александр Григорьевич. – На серьезное дело, видимо, собрались. Может, из наших клиентов? Что предполагаешь?

– Выдвинуть по правому флангу два отделения, перекрыть дорогу, сзади отрезать пути отступления, в том числе и на противоположный склон.

– Действуй! Снайпера оставь со мной, остальными сам распоряжайся. Постарайтесь пару человек захватить живыми и сразу, пока дыхание не восстановилось, допросить. Кто такие, куда шли… После допроса расстрелять… Таскать с собой пленников у нас возможности нет…

– Понял, товарищ подполковник.

Максимов бегом отправился отдавать распоряжения. И сразу прислал к начальнику штаба старшего сержанта Нахимова, несмотря на морскую фамилию, отправившегося служить не на флот, а в спецназ ГРУ – снайпером. Сам подполковник Бурлаков, сделав старшему сержанту знак следовать за собой, торопливо вперед двинулся, чтобы выйти на точку, откуда можно будет рассмотреть все происходящее и, если будет необходимость, вмешаться в события посредством винтовки снайпера.

Колонна, первоначально остановившаяся, сейчас, сильно поредевшая, уже снова начала движение, но уже не в прежнем темпе. Видимо, Максимов распорядился выдерживать темп, задаваемый бандой, и не опережать ее всем составом. В опережение сверху ушли только два отделения, и еще три отделения двинулись вниз по склону, чтобы блокировать соседнюю сопку и обратную дорогу, не давая бандитам возможности выхода из окружения. Выход только один останется – прорываться через основные силы спецназа, которые себя до поры до времени вообще демонстрировать не собираются.