В городе Сочи темные ночи (сборник)
Шрифт:
— Все очень хорошо, — сказал Степаныч. — В Моссовете проводят сессию, на ней решится. Вы один из первых в списках на кооперативную квартиру… Какой ветер сегодня холодный, правда?
Очки у мужчины запотели, он протер их.
— Вы меня неправильно поняли…
— А-а, вы меняете Жданов на Москву?
— Мариуполь.
— Нет заявок… Была одна бабушка, но пока я собирал бумаги, она померла…
— Зачем же вы мне голову морочили, если помочь не можете? Деньги брали! Сказали"
— Все так и есть! Мой брат в городском Бюро обмена работает, можете проверить… Там сейчас, кстати, цены повышают… И вообще, я не понимаю!.. Все иногородние такие наглые! Всем в Москву надо! А зачем москвичу надо в Жданов ехать?
— В Мариуполь…
— Тем более!.. Я целыми днями в картотеке роюсь, варианты ищу! Людям хочу помочь!.. Идем!
— Куда?
— В нотариальную контору! Оформим те деньги, что ты дал. Будто в долг…
— Да я…
— Что?! Ты с упреками! Я не могу так работать!.. Паспорт с собой?
— Оставил…
— Вот сходи за паспортом и позвони мне. Ручка есть? Пиши телефон…
Мужчина послушно полез за ручкой.
Лена торопливо собирала вещи. Через час отходил ее поезд в Москву. Зазвонил телефон. Она сняла трубку.
— Лена! Ты куда пропала! Почему от тебя нет известий! — услышала она взволнованный голос Нины Павловны. — Я еле-еле дозвонилась, говорят, ветер провода повредил… Как прошел юбилей?
— Я уронила чайники, — вяло сказала Лена. — На сцене.
— Разбила?!
— Да. Три чайника…
— А Стрельников?
— Старый совсем… Сказал, что таких ценных подарков не получал… Отстаньте от меня… — Лена повесила трубку.
Олег писал за столом в своем рабочем кабинете. Одновременно он набирал номер. Безуспешно.
Вошла полная женщина в белом халате с лицом воровки.
— Вчера ветром сорвало крышу в морге, — сообщила она. — Вы должны позвонить Измайлову, чтобы он выдал два листа кровельного железа… Еще вам нужно найти рабочих, потому что у Кузькина дочь вышла замуж, и они с Серегиным на крышу лезть не могут…
— Не понимаю, кто завхоз — вы или я? — раздраженно спросил Олег.
— Олег Федорович, вы же знаете, если я буду звонить, железа у нас не будет…
Олег вздохнул, набрал номер:
— Гена? Это Стрельников Олег. Слушай, выручи нас…
Лена застегнула сумку, спустилась, отдала дежурной ключи, вышла из гостиницы и поехала на вокзал.
Когда она стояла у подножки вагона, показывала проводнику билет, кто-то подбежал к ней, схватил за плечи. Лена оглянулась
— Ты что делаешь? — спросил он.
— Уезжаю, — насмешливо сказала Лена.
Олег отпустил ее, отошел.
Лена бросила сумку на перрон, догнала его, обняла.
— Как тебя найти? — спросил Олег.
— Мы квартиру меняем…
Олег вырвал страницу из записной книжки, достал ручку:
— Вот… Я тебе напишу телефон рабочий…
— Не надо, — сказала Лена. — Бог даст, встретимся…
— Пассажиры, в вагон заходите, — сказал проводник, — через три минуты едем…
Олег поднял сумку, и они вошли в вагон, нашли купе, в котором должна была ехать Лена. Она открыла дверь и едва успела отскочить. Перед ней упали лыжи.
В купе, выставив ногу в гипсе, сидел лыжник. Нго загипсованная рука лежала на столике. Олег посмотрел на него и сказал:
— Идем с проводником договоримся, в другое купе перейдешь, чтоб с мужчиной не ехать.
— Брось!.. Разве это мужчина? Инвалид.
— Полегче! — обиделся лыжник.
— Эй! Провожающий! — крикнул проводник. — Выходи, сейчас поедем.
Олег пошел по проходу, Лена за ним. В тамбуре Олег изо всех сил прижал к себе Лену.
— Не потеряйся, а, — попросил он, последний раз крепко поцеловал ее и спрыгнул на перрон.
Поезд тронулся, Олег шел рядом с вагоном. Когда состав стал набирать скорость, Олег отстал.
Бешено стучало сердце, состояние было такое, будто оторвали какой-то жизненно важный орган.
Олег растерянно оглянулся вокруг. Снег, снег, снег, над зданием вокзала кружила стая ворон. И как жить дальше?
Дальше надо было искать рабочих, чтобы починить крышу в морге…
Лена вернулась в купе. Лыжник сидел, облокотившись о столик, задумчиво подперев голову здоровой рукой.
— Рискни, забрось лыжи на верхнюю полку, — сказал он.
Лена рискнула. Кое-как уложила лыжи, села напротив лыжника.
— Целый год тренировался, чтоб руку-ногу сломать, — сообщил он. — Лучше бы я учился, на лекции ходил… Правильно мать говорила — от лыж никакой пользы не будет…
Степаныч в костюме и белой рубашке с галстуком стоял у обитой дерматином двери. В одной руке он держал огромный букет роз, в другой — чемодан-дипломат.
Дверь распахнулась, на пороге стояла и улыбалась Жанна.
— Милая! — выдохнул Степаныч.
Улыбка с лица Жанны стала сходить.
— Ты дома! Какое счастье! — Он решительно вошел, она отступила в глубь квартиры. — Родители где?
— На работе…