В гостях у (с)нежного чародея
Шрифт:
– Дай я, – Льер поднялся с постели и плечом отпихнул Аурику в сторону.
– Ты что же, умеешь врачевать? – пытаясь скрыть смущение, драконица спросила нарочито пренебрежительно.
– Я много, чего умею, – чародей махнул рукой над чайником.
– Чего ж тогда раньше сам себя не полечил? Ведь так бы и помер на морозе, если бы я очаг не растопила.
– Раньше? – Льер посмотрел на девушку с искренним недоумением. Помолчал, озадаченно нахмурившись. – А зачем?
– То есть, как зачем? –
– Ну, помер бы. Снег бы меня похоронил. Ренфри вот только жалко, - Льер сокрушенно покачал головой, - молодой совсем, глупый – увязался за мной. Совсем еще жизни не видел.
– А-а-а… что же изменилось сейчас? – драконица спросила и снова покраснела, сама не понимая, какой ответ она хочет услышать.
– Вы свалились на мою голову… – Льер проговорил сварливо и, закончив колдовать, вернулся в постель.
Явно разочарованная его ответом, Аурика насупилась и принялась разливать чай по чашкам.
– …а мне теперь отвечать за вас.
– Я сама за себя отвечаю, – драконица пробурчала себе под нос и сняла с огня котелок с готовой кашей. – Завтрак! – покричала, выглянув в сенцы.
– Золотце…
– Что? – Аурике показалось, что она ослышалась. Повернулась к Льеру, удивленно хлопая глазами.
Чародей, однако, выглядел спокойным, почти равнодушным:
– Так переводится твое имя, – он с видимым удовольствием завернулся в теплое одеяло.
– Да, так меня часто называет отец, – а вот Аурика растерялась.
– Не самый глупый человек, видимо. То есть, извини, дракон, – Льер скривился, видя разом вспыхнувшее на лице Аурики негодование. – Чего пыхтишь, дочь Черного Пламени? Чайник изображаешь? Давай завтракать. Сто лет нормальной пищи не пробовал.
Глава 8. Холодное сердце
Со двора вернулся Олло, посвежевший и повеселевший. Аурика разложила кашу по тарелкам, и гном с явным удовольствием принялся за еду:
– Очень вкусно, девочка, – он нахваливал стряпню Аурики. – Я смотрю, ты вообще готовишь чУдно, хоть и молоденькая совсем. Кому только такое сокровище достанется? И хозяюшка, и красавица…
Драконица покраснела и мельком взглянула на Льера. Он невозмутимо поглощал свою порцию каши, даже не посмотрев на повара и не поблагодарив ее. Смущенно кашлянув, Аурика покосилась на дверь:
– А где Ренфри пропал? Остывает ведь.
– Он там вчерашней снежной бабе что-то прилаживает. Говорит, чтоб не мерзла, – Олло пробубнил с набитым ртом.
– Чтобы что? – несмотря на смущение, драконица усмехнулась. – Давно ли снежные чучела мерзнуть начали?
– В этом мире даже лед мерзнет, – Льер проговорил это настолько мрачным тоном, что от веселости Аурики не осталось следа.
Отставив тарелку с недоеденной кашей, она отправилась во двор, искать незадачливого скульптора.
Мальчишка действительно хлопотал возле своего снежного творения.
– Эй, Ренфри! Иди есть, каша стынет, – Аурика с интересом следила за его работой.
– Сейчас, чуть-чуть осталось, – юноша увлеченно ваял какую-то деталь. – Я решил Исси плащ вылепить. Холодно тут, замерзнет ведь в одном платьице.
– Кому ты решил плащ вылепить? – драконице показалось, что она ослышалась.
– Ну, – парень залился смущенной краской, – я скульптуру эту назвал Исси. Ледяная значит.
– А-а-а, – Аурика протянула, не зная, как на это реагировать. То ли смеяться, то ли проверить Ренфри на наличие жара. Вдруг, он тоже простыл? Или от Льера заразился?
– У любой скульптуры должно быть имя… то есть название, – Ренфри пробормотал, словно пытаясь оправдываться.
– Ну да, ну да, – Аурика усмехнулась, забавляясь его смущением. – Иди, поешь, великий скульптор, пока не остыло.
С видимым сожалением Ренфри отстранился от снежной девушки, оглядывая свое новшество со всех сторон. Теперь на плечах ледяной скульптуры красовался плащ. Аурика вздохнула. Трогательная забота создателя о своем творении.
Собралась уже вернуться в дом, когда на пороге появился его хозяин.
– Тебе нельзя вставать, – драконица нахмурилась. – И тем более на улицу выходить в таком виде.
Льер был без шапки, и морозный ветер игрался с его седыми волосами.
– Беспокоишься обо мне, дочь Черного Пламени? – он усмехнулся, не глядя на девушку, и подошел к скульптуре.
– Моего отца зовут Черный огонь, – Аурика процедила с нажимом, но негромко. Какой смысл поправлять, если он намеренно коверкает имя Алузара?
Ренфри встал перед учителем, словно пытаясь защитить свое творение. На лице его был написан неподдельный испуг:
– Учитель, я магию почти не использовал, – он залепетал, глядя на Льера. – Совсем чуть-чуть.
– Да, вижу уже, – чародей отпихнул ученика в сторону и приблизился к снежной девушке.
Оглядел ее, склонив голову набок. Поджал губы, наклонил голову в другую сторону, показательно оценивая работу ученика:
– Кого-то она мне напоминает. Ты не находишь… Золотце?
Аурика залилась краской и от слов Льера, и от его обращения. Рядом такой же пунцовый стоял Ренфри.
– Не смей!.. – голос Аурики сорвался.
– Чего? – Льер обернулся, недоуменно вскинув бровь.
– Ломать ее…
– Даже не собирался, – хмыкнув, чародей наклонился, зачерпнул снега и принялся лепить из него снежок. – Но ей определенно кое-чего не хватает.
– Я совсем чуть-чуть ее… магией… – Ренфри переводил настороженный взгляд с Льера на Аурику, словно ища у драконицы заступничества.