В гвардейской семье
Шрифт:
На командном пункте нас ожидал командир полка. Мы доложили ему о том, что прибыли для
дальнейшего прохождения службы.
— Садитесь! — предложил майор Ляховский, листая чье-то личное дело. Не мое ли? Нет: обращается то
с одним, то с другим вопросом к Игорю. Тот неторопливо отвечает.
— А скажите, пожалуйста, как муха садится на потолок? С полупетли или с переворота через крыло? —
вдруг спрашивает Ляховский.
Вопрос настолько неожиданный, что обычно находчивый
молчит, потом краснея отвечает:
— Я, товарищ майор, на штурмовиках учился летать. Мухами не занимался...
Командир улыбнулся:
— Это очень хорошо, что вы учились летать именно на штурмовиках. А вот умеете ли — посмотрим.
Проверю, обязательно проверю. Особенно — «почерк». И наблюдательность — тоже! Думаете, я о мухе
просто так вас спросил?..
Игорь извинился за свою горячность.
— Бывает, молодой человек, бывает! — улыбнулся командир, давая понять, что инцидент исчерпан, но
проверка предстоит серьезная.
От командира мы вышли в приподнятом настроении: оба зачислены в одну эскадрилью — третью. Наш
командир — капитан Кривошлык.
Покидая командный пункт, я в одном из его отсеков за диспетчерским столом увидел уже знакомые мне
золотистые кудряшки. Девушка-ефрейтор говорила по телефону. Заметила нас и улыбнулась одними
глазами. [9]
Знакомство с комэском было коротким.
— Вы будете в звене лейтенанта Бикбулатова, — сказал капитан Кривошлык и сделал в своем блокноте
какую-то запись.
Знакомлюсь с Бикбулатовым.
О характере человека можно порой судить по внешности. Не надо быть большим психологом, чтобы
понять: лейтенант Бикбулатов — волевой и требовательный. Выразительные карие глаза смотрят прямо, в
упор. Стройный, подтянутый, энергичный. Сразу угадывается сильная натура.
Я всегда уважал таких людей и поэтому к Бикбулатову проникся симпатией. Уже позднее понял, что не
ошибся: Бикбулатов был смелым бойцом, хорошим товарищем и настоящим командиром. Он
превосходно владел техникой пилотирования, обладал быстрой реакцией, принимал решения, казавшиеся
порой отчаянными, но всегда приносившие ему боевой успех. В этом проявлялось его умение мыслить, трезво оценивать обстановку, реально взвешивать свои шансы.
2.
На следующий день всех новичков собрали в самой просторной комнате и ознакомили с программой
боевой и политической подготовки. За двадцать с лишним дней нам предстояло овладеть методами
самолетовождения, техникой пилотирования, произвести стрельбы и бомбометание, отработать
групповую слетанность в составе звена, шестерки,
Особенно для меня, если учесть, что в стенах военно-учебного заведения мне предоставили только два
самостоятельных полета по кругу (всего двенадцать минут самостоятельного налета на Ил-2).
Первая часть нашей программы была до отказа насыщена занятиями. С особой настойчивостью и
прилежностью мы овладевали теорией, углубляли свои политические знания. Многое нам дали беседы, лекции и политинформации, проводившиеся политработниками. Они рассказывали, как во время
Сталинградской битвы наш полк обеспечивал наступление наземных частей; [10] о клятве 2000
комсомольцев-добровольцев: «Ни шагу назад! Отстоим Сталинград!»
И сейчас помню, как партийная организация подняла вопрос перед личным составом дивизии о сборе
средств на постройку звена самолетов Ил-2. На этот призыв горячо откликнулись все воины. За два часа
собрали 82 000 рублей. А всего по этому призыву было собрано 104 тысячи рублей.
В эти горячие дни комсомольцы вступали в ряды Коммунистической партии. Помню, как волновался при
вступлении в ряды коммунистов Бикбулатов. В своем заявлении он писал: «...Прошу принять меня в ряды
ВКП(б), так как хочу коммунистом бороться с фашистскими поработителями»{2}.
Как-то пришел к нам замполит майор Гонта и рассказал об участии нашего полка в Сталинградской
битве. Затаив дыхание, слушали мы о героических делах старших товарищей.
...Командир второй эскадрильи старший лейтенант Суклышкин от командования полка узнал, что на
аэродроме Питомник совершают посадку транспортные самолеты, доставляющие для окруженных
гитлеровских войск боеприпасы, снаряжение и продовольствие. Все подходы к аэродрому были сильно
защищены и прикрывались плотным заслоном зенитного огня.
Тщательно изучив систему противовоздушной обороны, комэск сумел со своей группой прорваться
сквозь стену заградительного огня. Штурмовики вышли на цель и за несколько минут уничтожили
тринадцать вражеских самолетов.
В тот же день группа, ведомая Суклышкиным, еще раз «наведалась» на аэродром. На этот раз фашисты
встретили смельчаков не только зенитным огнем: в воздухе барражировали истребители, которые не
замедлили наброситься на самолет ведущего. Но Суклышкин и на этот раз выполнил задание. Правда, его
«ил» был подбит, а отважный летчик получил ранение. Однако он сумел перевести машину через линию