В Хангай за огненным камнем
Шрифт:
Конусовидная гора Хоргийн-тогоо — главная, но не единственная вулканическая постройка у оз. Цаган-нур. Мы в этом убедились, прочесав все ближние подступы к вулкану. В нескольких стах метров к северо-востоку и юго-западу от него мы обнаружили по крайней мере еще 5 более мелких конусов. Одни из них (более древние) были размыты и имели плохо сохранившиеся склоны и кратеры, другие, наоборот, отличались свежестью и сохранностью вулканических форм. Помимо шлаковых выбросов эти вулканические аппараты дали большие потоки излившейся лавы. В одном из лавовых потоков мы обнаружили необычные лавы, словно свернутые в жгуты и затейливые переплетения каких-то узлов и клубков канатов. Это были так называемые канатные лавы. Находки такого экзотического материала нечасты, а потому вызвали у пас новый прилив эмоций, а заодно и прибавление веса и без того уже тяжелых рюкзаков.
Канатные лавы. Вулкан Хоргийн-тогоо.
Канатные лавы интересны не только своей формой, они — одно из доказательств спокойного и медленного течения жидкой лавы. Канатная текстура в лавах образуется во время медленного движения расплава, когда на его поверхности образуется остывшая корка. Эта корка движется медленнее, чем находящийся под ней более жидкий поток. Вследствие такого различия в скоростях движения в коре появляются морщины, которые затем превращаются в валики или канаты.
Какого возраста вулкан Хоргийн-тогоо? Когда произошло его последнее извержение? Все это занимало нас не меньше, чем минералы в вулканических породах. И ответ надо было искать во взаимоотношениях лавовых потоков с отложениями известного геологического возраста. Такое далеко не всегда удается проследить, по нам повезло. Оказавшись на террасе, полого спускавшейся к озеру, мы обнаружили у себя под ногами галечно-валунные отложения последнего оледенения. А сверху на них налегали черными языками свежие, с волнистой поверхностью лавы. Это еще раз подтверждало правоту исследователей, говоривших, что Хоргийн-тогоо — очень молодой вулкан. Его возраст голоцеповый (позднеледниковый), а отсюда следует, что извержение вулкана произошло несколько тысячелетий (а возможно, и сотен лет) тому назад, т. е. в историческое время, на глазах древних обитателей Хангая.
Пористая лава (слева) и вулканическая бомба (справа). Вулкан Хоргийн-тогоо.
Уменьшено в 3 раза.
Уже темнело, когда мы сползли с лавового потока и вышли к северо-восточной оконечности озера. Там нас ожидала машина, а затем и желанный отдых в одном из красивейших мест Хангая. В сгустившихся сумерках окружающий ландшафт вдруг сразу помрачнел и приобрел зыбкость какого-то фантастического миража. Позади нас в лиловой дымке таяли вулканические сопки, выглядевшие причудливым нагромождением каких-то готических шпилей, древних полуразрушенных замков и крепостей. Черная, лиловая и багрово-красная краски придавали им дико красивый и в то же время зловещий вид, от которого становилось как-то неуютно. А прямо перед нами, насколько хватало глаз, расстилалась зеркальная гладь светящегося озера, в котором плавилось золотом заходившее солнце. Это было ни с чем не сравнимое зрелище, заставившее нас прибавить шаг. Еще немного и мы ступили на мягкий песок пляжа, а затем с наслаждением погрузились в прохладную воду озера. Другим не менее приятным удовольствием был крепкий обжигающий чай у костра на берегу спящего озера. Так закончилось наше первое знакомство с вулканом Хоргийн-тогоо.
У озера Цаган-нур
Какую роль играют вулканы в жизни людей? Разговор о пользе и вреде вулканов возник у нас сразу после восхождения на Хоргийн-тогоо. В самом деле, все знают о грозных нравах вулканов, способных вызвать страшные катастрофы и унести тысячи человеческих жизней. У многих людей на этом основании сложилось представление о вулканизме, как явлении, исключительно разрушительном и враждебном человеку. И у монголов вулканы издавна вызывали страх и почтение. Свидетельством тому — каменные пирамиды — обо, которые постепенно складывались на вершинах или у подножия вулканических сопок. Среди камней вы найдете воткнутые палки с лоскутами разноцветной материи, монеты, бронзовые статуэтки, кости животных и другие предметы. Этими жертвоприношениями люди старались успокоить потусторонние силы, задобрить духов вулканов.
Действительно, вулканы повинны во многих бедах, они иногда причиняли людям (и причиняют сейчас) много неприятностей. Все это так. Однако для вулканов характерна и другая — созидательная — сторона деятельности, благотворно воздействующая на нашу Землю и человека. Прежде всего с вулканизмом связано образование многих полезных ископаемых, без которых человечеству не обойтись, это медь, олово, молибден, золото, серебра и другие металлы. С вулканами связано рождение серы, борной кислоты, киновари и нашатыря — минеральных образований, имеющих огромное значение в химии и медицине. Вулканы подарили людям и многие замечательные самоцветы, такие как пироп из Чехословакии и Северной Америки, сапфир — из Кампучии и Австралии, циркон — из Шри Ланки и Мадагаскара. А в Монголии с ними связаны наиболее экзотические ювелирные камни — пироп, хризолит и лунный камень (но об этом, речь впереди). Кроме того, сами вулканические породы широко применяются в различных отраслях хозяйства. Плотные базальты — хороший строительный материал для, изготовления плит, облицовки зданий и набережных. Они используются также для изготовления кислотоустойчивых изделий, высоковольтных изоляторов, а в последнее время из них получают искусственное волокно. А есть ли какая-нибудь польза от легких и пористых шлаков, слагающих конусы многих вулканов? Оказывается есть, и немалая: они прекрасные наполнители для приготовления легкого бетона, широко
Даже эти немногие факты полностью реабилитируют вулканы за причиняемый ими вред и свидетельствуют об их огромной положительной роли.
Последним моим доводом в защиту и пользу вулканов является само оз. Цаган-нур, возле которого мы расположились. Одно из красивейших озер Монголии, оно является типично плотинным, обязанным своим возникновением вулкану Хоргийн-тогоо. Огромный поток лавы, излившийся из нижнего бокового кратера, запрудил реку Суман-гол, создав естественную плотину, выше которой образовалось озеро. Вытекающая из озера река Суман-гол едва размыла себе проход в лавовом потоке, углубившись в него всего на 2 м.
Озеро вытянуто в широтном направлении на 15 км, размеры его в самом широком месте — 4–5 км, в самом узком — 1–2 км.
Прозрачны и чисты, как усан болор (горный хрусталь), озерные воды, омывающие золотистые песчаные пляжи. Недаром озеро названо Цаган-нур, что значит Белое озеро, а белое у монголов олицетворяет самое чистое, самое священное. Озеро обрамляют живописные горы, причудливые вулканические сопки и утесы, девственный таежный лес — все это создает неповторимую, чарующую своей дикой красотой картину. Озеро изобилует рыбой, такой как щука, палим, окунь и, наконец, таймень. Особенно хорош глава рыбного царства таймень — большой и жирный, достигающий в длину 1 м. Жаль, что местное население в силу сложившихся традиций не ловит рыбу и не может оценить ее несравненные вкусовые достоинства.
Раннее утро. Мы лежим на берегу Цаган-нура возле одинокой скалы, похожей на спящего медведя. Высовываю голову из спального мешка и поднимаю край палатки. Вижу, как над озером выплывает алый диск солнца, заступающего на дневную вахту. В теплых лучах его розовеют бледные спозаранку облака, озаряются верхушки лиственниц, тает серая дымка тумана, клубящегося над водой. Туман медленно отступает, и очистившееся от него озеро радостно искрится снопами золотистых солнечных бликов. Сколько неповторимого очарования открывает нам природа в своем пробуждении! И где бы ты ни находился в этот момент — на родной Волге или у неведомого тебе монгольского озера, — испытываешь какой-то трепетный восторг.
Спать не хотелось. Я тихонько выбрался из спального мешка, стараясь не разбудить товарищей, и пошел по берегу озера. Под ногами бесшумно пружинила мокрая прибрежная галька. Озеро было тихо и молчаливо — оно спокойно лежало в своей огромной, заполненной до краев чаше. Не слышно было привычного хора птиц, жизнь которых тесно связана с этим озером. Кое-где на торчащих из воды камнях я заметил застывшие силуэты чаек — они дремали. Увлеченный дикой красотой озера, я незаметно удалился от нашей стоянки. Берег был пустынен и первозданно чист: на своем пути мне не встретилось ни следов костра, ни единой консервной банки, ни других привычных для нас признаков пребывания человека. И меньше всего я рассчитывал на встречу с самим человеком в столь ранний час. Вот почему я так удивился, увидев впереди на мыске одинокую фигуру в малиновом халате-дэле. «Что привело этого человека к озеру столь ранним утром? Может рыбалка?», — подумалось мне. Но тут же я отбросил эту мысль: местные жители не ловят рыбу. Это заинтересовало меня, и я незаметно подошел к незнакомцу.