В исключительных обстоятельствах
Шрифт:
— Хорошо живешь, батя! — Виталий покрутил головой. — Я бы не отказался... Ему, видите ли, машина досталась, а он так говорит, будто ему по шее досталось. А скажи, батя, откровенно, не для лохматых ушей — неужели на зарплату ты дом себе построил в славном городе Ростове, да машину купил, да сторожа нанял для своего яблоневого сада? Или нашелся какой-то побочный, независимый доход, а?
Левашов уже хотел было остановить Виталия, но вдруг увидел, как смутился старик.
—
— Уж спросили кому надо, — ответил старик.
Посмотрев на Олега, Левашов увидел, что тот лежит на полке, закрыв глаза, и чему-то про себя улыбается. Словно знал он что-то про всех, но не считал нужным говорить об этом.
— Это не разговор, — сказал Левашов. — Так и я у тебя могу спросить, на какие деньги едешь, на какие живешь...
— А я отвечу! Отвечу! Геолог я. А зимой геологи не у дел. Не веришь — возьми карту острова, и я тебе сейчас все речушки, все поселки, все горы и прочую дребедень наизусть с севера на юг прочешу. Идет? За каждую ошибку, рубль плачу. А если не ошибусь — ты мне десятку! Ну? Вот так-то, братцы-кролики. Вот так-то... А что старик на руку нечист, — сказал Виталий зловещим голосом, — так это факт. Верно, батя?
— Стар я для таких дел...
— Неужто скопить удалось? — дурашливо ужаснулся Виталий.
— Удалось.
— Знаем, как такие вещи удаются. Слыхали, в день отъезда ребята центральный гастроном взяли? Вот им и удалось.
— Я ведь сколько лет думал, — продолжал Арнаутов, — вот в Ростов приеду, тогда уж поживу... Все откладывал, откладывал... А сейчас понял — поздно. Не могу я туда ехать. Видно, с острова мне одна дорога осталась.
— Скажу я тебе, батя, народную мудрость, — Виталий засмеялся. — Год за годом идет, время катится. Кто не блудит, не пьет — ох, спохватится!
— Придется нам о сейсмологии в другой раз поговорить, — сказал Арнаутов и вышел из купе.
Левашов хотел было выйти вслед за ним, но передумал. Он посмотрел на Виталия, мимоходом окинул взглядом чемоданы, узлы, повернулся к Олегу.
— Обиделся старик.
Олег не ответил. Его крупное, мясистое лицо было неподвижно и бесстрастно. Только легкое пренебрежение можно было заметить в выражении глаз, в форме больших сочных губ, в изогнутых бровях.
— Ну и дурак, что обиделся, — отозвался Виталий.
— Он не дурак, — проговорил Олег медленно. — Он — старик. Если бы ты со мной так поговорил...
— Так что было бы?
— Уже отливали бы тебя, — Олег спрыгнул с полки и сел рядом с Виталием, положил ему руку на плечо, участливо заглянул в глаза и повторил: — Отливали бы тебя, парень. Если бы, конечно, захотели. Я бы не стал.
— Чего ж ты не заступился, раз такой смелый?
— Успеется, — улыбнулся Олег. — Тымовское еще не скоро. До Тымовского еще много чего случится, верно говорю? — обернулся он к Левашову.
— Должно, — неопределенно ответил Левашов. — Послушай, а чего он тебя летуном назвал?
— Мы тут маленько о профессиях поговорили, вот я и признался в своем грехе. Летун я, перебежчик.
— Рыба ищет, где глубже, — начал было Виталий, но смолк.
— А сейчас кем работаешь? — спросил Левашов.
— Старшим куда пошлют! — захохотал Виталий.
И Левашов с трудом удержался, чтобы не выбросить его в коридор. Олег ответить не успел, Левашов увидел только, как напряглись и побелели его крупные ноздри. Но он только похлопал Виталия по плечу, раздумчиво так, многообещающе.
— Послушай, Сережа, в шестом вагоне едут бичи... Отчаянные ребята и, по-моему, не в ладах с законом.
— Вряд ли те свяжутся с бичами. Публика ненадежная во всех смыслах. Но проверить надо. Сможешь?
— Конечно. Я вроде в друзьях у них.
— Только вот что, Пермяков, ты поосторожней.
— А еще у меня на примете один товарищ, который за все время только один раз в туалет сходил. И то на скорую руку...
— Вот это уже серьезней. Кто он?
— Говорит, что профсоюзный активист...
— Кстати, а ты кто? — спросил Левашов.
— Я снабженец. Помнишь, мы в прошлом году со снабженцами возились? Вот я и взял себе эту легальную специальность. А ты?
— Сейсмолог.
— Это после Урупа?
— Вот-вот... Надеюсь, моих сейсмознаний для широкой аудитории вполне достаточно.
— Послушай, Сергей, откровенно говоря, я в панике. Прошло достаточно времени, чтобы мы приехали в Тымовское, а у нас — ничего да еще немного. А если бы не было этой остановки?
— Не случись эта остановка, все мы вели бы себя немного иначе. И преступник тоже. Да и в Тымовском ребята не сидят сложа руки. Если преступника там должен был встречать сообщник, его, возможно, уже засекли. Если нашего попутчика никто не должен встречать, то все сложнее...
— Как ты думаешь, Серега, у нас есть один шанс из ста?
— Есть. Я думаю, у нас есть даже по шансу на брата. Мы его возьмем, я уверен.
— Ты что, поддерживаешь мой моральный дух? Это ни к чему, я в любом случае сделаю все, что от меня зависит, — верю я в успех или нет.