В капкане искушений с шотландцем
Шрифт:
– Я знаю, что ваш брат занимается лодочным бизнесом в Скай. Что вы там делали?
– Я был финансовым директором предприятия. – Дункан вздохнул. – Да и сейчас им являюсь. Мы не знаем, что будет дальше. Я его убедил в том, что мне нужно найти замену. Нехорошо выйдет, если бизнес пойдет под откос из-за неопределенности.
– Мне жаль. Для вас это, должно быть, непростой период.
В серых глазах Эбби засветилось искреннее сочувствие – и впервые за долгие дни Дункан поверил, что он справится с нелегкими переменами в жизни.
– Всех потрясла смерть деда. Он был удивительным человеком.
– Да. Я его не знала, но его репутация впечатляет. Люди здесь готовы ради вашей бабушки на все. Ее любят, знаете ли.
– О да. Вот почему ни у кого из нас не хватило смелости убедить ее уехать. Ну и еще, пожалуй, осознание того, что единственный способ увезти ее отсюда – силком запихнуть в самолет.
– Невероятно.
– Вы не понимаете. Когда капризная шотландская дама преклонных лет решает что-то сделать, ее невозможно сбить с толку.
– Да уж, не завидую вам. И как только вы управляетесь с ее темпераментом, – живо улыбнулась Эбби.
Дункан с трудом заставил себя не смотреть на ее грудь, но внезапно произнес:
– Не откажетесь как-нибудь поужинать со мной?
Эбби замерла – и в воздухе повисло напряжение. Даже Дункан на миг потерял дар речи. Для него вообще подобные импульсивные выпады были несвойственны.
– Не уверена, что это будет правильно, – закусив губу, ответила наконец она.
Дункан отметил, что это не было прямым отказом, и возразил:
– Вы не мой юрист.
– Наверное, мне стоило с самого начала говорить начистоту, – произнесла несколько растерянная Эбби. – Мой коллега, мистер Честер, очень долго был юристом ваших дедушки и бабушки. Но сейчас он на больничном после серьезной операции на сердце. Я занимаюсь делами вашей бабушки – временно. У нас есть клиент, заинтересованный в покупке компании. Готов заплатить наличными.
Вот, значит, как, подумал с разочарованием и яростью Дункан. Все-таки все юристы пронырливые лисы.
– Меня не интересуют подобные предложения.
Эбби прищурилась.
– Предлагают неплохую цену.
– Мне все равно, я не хочу об этом слышать. Бабушка не станет продавать компанию.
– Я полагала, что вы будете действовать в ее интересах, – вкрадчиво произнесла Эбби.
– Так оно и есть. Потому, когда юристы пытаются ее заставить продать любимую компанию, меня это очень сердит.
– Мистер Честер беспокоится о благосостоянии вашей бабушки – как и все мы.
– Как трогательно.
– Вы намеренно говорите со мной так грубо и цинично или это ваш обычный стиль общения? Мне бы не хотелось напоминать вам о профессиональной этике.
– А мне не хотелось бы, чтобы вы воспользовались тем, что бабуля уже немолода.
– То есть наше желание сделать ее весьма состоятельной дамой вы расцениваете именно так?
– Бабушке не нужны деньги. У нее их предостаточно.
– Деньги никогда не бывают лишними, мистер Стюарт, поверьте.
В голосе ее Дункану послышались усталость и боль, но он решил не обращать на это внимания и, несмотря на свою антипатию по отношению к юристам в целом и голос инстинкта, подсказывающий ему, что от этой женщины стоит держаться подальше, вернулся к прежнему разговору:
– Поужинаете со мной?
– Нет.
Он нахмурился.
– Почему бы вам не отнестись к моему предложению как к работе? Я в этом городе одинок, у меня нет ни одного знакомого, кроме древней бабуси и вас. Сжальтесь надо мной, Эбби Хартман. И можете называть меня Дунканом – у меня такое ощущение, что мы с вами уже давно друг друга знаем.
– Не преувеличивайте, Дункан, – с нажимом на последнее слово произнесла Эбби. – Я подумаю, но не давите на меня. И потом, с чего это вы решили поужинать со мной, я ведь юрист, а вы предпочитаете держаться от моих коллег подальше. Странные у вас перепады настроения.
Дункан поднял руки.
– Хорошо, я дам вам время подумать – несколько дней. Вы правы. Так что там с завещанием?
Когда они сменили тему, Эбби, казалось, немного расслабилась – и снова перед Дунканом сидела деловая дама, что его весьма позабавило. Нажав кнопку на компьютере, она что-то проверила в записной книжке и открыла папку, шепча себе под нос какие-то слова. Дункан, полностью очарованный, не сводил с нее глаз. Его всегда привлекали умные женщины – может, оттого, что они не желали мириться с мужской глупостью, и это пробуждало в нем дух соперничества и интерес. Эбби, похоже, не из робкого десятка, и даже тот факт, что она весьма к нему расположена, вовсе не означает, что победа будет легкой. Придется поработать над тем, чтобы уложить ее в постель, – а это ему по душе.
Эбби повернула к нему вторую папку и раскрыла ее.
– Вот, вы уже видели первую версию. Существенное дополнение – этот пункт, избавляющий вас от ответственности за компанию, если вы того захотите. Спустя два года, если вы все еще будете желать вернуться домой, ваша бабушка продаст «Недвижимость Стюарт» и поедет с вами вместе в Шотландию. Посмотрите, я отметила все изменения и места, где вам нужно поставить подпись. Ваши брат и бабушка уже подписали документ.
Дункан нахмурился.
– Неужели?
– Да. Броди подписал перед отъездом, а ваша бабушка пришла с ним.
– Почему никто ничего не сказал мне? – с подозрением спросил Дункан.
– Я говорю вам сейчас.
Пробежав глазами по тексту, Дункан нашел те места, что были изменены, – крошечные розовые точки, обозначающие места подписи, словно насмехались над ним.
Он медленно произнес, не веря своим глазам:
– Не понимаю. Бабуля говорила, что завещает нам с Броди компанию поровну.
– В свете последних событий – свадьбы вашего брата и вашего переезда в Америку – ваши родные решили, что будет справедливо изменить процентное соотношение на восемьдесят – двадцать. Вы отказались от своей карьеры и дома в Шотландии, и они хотят, чтобы вы не жалели о своем решении.