В клетке
Шрифт:
Хочу отступить назад, но отступать уже некуда. Его почерневшие глаза, пугают до чертиков. Как он зашёл сюда? Я ведь закрылась!
— Эва, — делает несколько шагов ко мне и останавливается в метре. Он дразнится: — Пожалуйста...
Внутренности обдаёт кипятком, когда его тонкие пальцы тянутся к полотенцу. Одно слабое движение и полотенце слетает вниз, задерживаясь на бёдрах.
Маркус быстро избавляется от своей одежды и прижимается ко мне голым торсом.
— Доверься мне, — разворачивает спиной к
Ведёт костяшками вдоль позвонков. Ладони замирают на пояснице. Слегка надавливает, вынуждает прогнуться.
— Маркус, — хватаюсь за его кисти. — У тебя же должно быть сердце, совесть, хоть что-нибудь? Оставь мне хоть немного меня... не разрушай полностью...
— Должно быть, — хватает за лицо резко разворачивая к себе. Пальцы больно вжимаются в щеки, открывая мой рот. — Но ничего нет. Поверь мне... я правда искал.
Всасывается в мои губы, забирая весь кислород. Голову ведёт, становится дурно. Здесь и так нечем дышать, а уж рядом с ним — тем более...
— Пожалуйста, только не здесь, — скулю ему в губы. Разворачиваюсь, чтобы взглянуть в глаза.
Что я надеюсь там увидеть? Да все что угодно, только не то, что вижу сейчас.
Похоть. Она заразительна. Своей необузданной силой, смывает все границы. Похоть пробирается в разум, заражая его. Отравляя своим воздействием. И нет от неё противовируса, и нет от неё противоядия. Только подчинение. Безвольное, слабохарактерное подчинение.
Маркус Бруно наделён силой подчинения. Только он имеет такое сильное влияние надо мной. Его энергетика подавляет, заставляя прогнуться. Надломиться и даже через призрачное сопротивление, сделать абсолютно все, чего пожелает брюнет.
Он так смотрит. Его взгляд пробирается под кожу. Цепляется невидимыми нитями и тянет на себя. Привязывает. Приковывает.
— Не здесь? — смотрит, как я облизываю пересохшие губы. — Тогда в спальне.
Подхватывает под ягодицы, заставляя обвить его бёдра ногами, прикоснуться к налитому члену. Отстраняюсь, насколько это возможно. На что, получаю мгновенную реакцию, в виде звонкого шлепка по ягодицам.
Маркус укладывает меня на смятые простыни, прижимаясь всем телом. Оно вибрирует или это я так сильно дрожу?
Смотрит в глаза, выискиваю ответ на немой вопрос. Он сам его задал и сам получил ответ.
Чтобы он не сделал, тело не сможет выйти из оцепенения. Сейчас — главный мозг, и я никак не могу его отключить.
— Просто расслабься, — накрывает ладонью грудь.
— Я не могу... — закрываю глаза. Жмурюсь. Задыхаюсь.
— Можешь.
Чувствую, как Маркус сползает вниз. Рука по-прежнему сминает грудь, а губы оставляют след под рёбрами. Спускаются ниже, целуя живот. Пупок. Ещё ниже.
— Что ты делаешь? — пищу,
— Расслабляю! — подхватывает мои бёдра и тянет к краю кровати.
Мне кажется, интимнее этого момента нет ничего. Он опустился передо мной на колени и хочет всю меня, без остатка.
— Маркус, — его имя тонет в полу-стоне. Пальцы сжимают в кулак белую простынь, пытаясь хоть за что-то ухватиться.
Горячий язык проходится вдоль складочек, раскрывая их. Вжимается в набухший клитор, всасывая его.
Пальцы одной руки, сминают грудь оттягивая сосок, а второй, проникают в меня. Продлевая жгучее удовольствие.
Вздрагиваю и неосознанно льну к грубой ласке. Выгибаюсь вперёд, глубже насаживаясь на его пальцы. Он нашёл нужную точку и беспощадно давит на неё, срывая с моих губ запретные всхлипы.
— Не-е-ет... кончать тебе ещё рано, — на смену пальцам, в меня проникает член. Одним толчком, заполняет до предела.
Брюнет слизывает с губ все зародившиеся протесты и целует, не давая возможности вздохнуть.
— Нравится? — медленно раскачивается, растягивая для себя.
— Нет! — отрицательно мотаю головой так и не открыв глаза.
Я боюсь столкнуться с реальностью, в которой я действительно испытываю наслаждение. Я до сих пор чувствую «там» его язык. Он пошлыми движениями вылизывает меня.
— Лгунья! — рычит в губы.
Выходит из меня и одним рывков переворачивает на живот.
Задирает ягодицы вверх и скользит членом вдоль ягодицы, надавливая на узкую дырочку, вызывая волну страха.
— Не надо...
— Успокойся! Ты ещё не готова. — Раскрывает пальцами складочки и вторгнется в горячее лоно.
Сейчас делает все по-своему. От эфемерной нежности не осталось и следа. Сейчас он грубо трахает меня до громкий шлепков сталкивающихся тел.
— А так, нравится? — замедляется. Хватает за плечи, вынуждая подняться, вжаться в рельефный торс.
— Нет. — Жмурюсь, в этот раз от слез.
— Теперь верю, — стирает большим пальцем соленые дорожки, медленно раскачиваясь. — Тебе нравится испытывать судьбу? — рука скользит вниз по животу. — У меня с терпением все в порядке, Эва. Вагон и маленькая тележка. Так что продолжай.
Накрывает твёрдый бугорок, начиная растирать его.
— Найди себе кого-то другого и издевайся над ним. — Хватаюсь за его кисти, пытаясь отодрать от себя. Ноги не слушаются. Все чувства сконцентрированы на подступающей разрядке. Уже начинает искрить внизу живота, а редкие, но глубокие толчки, только накаляют ситуацию.
— Я нашёл тебя. Всю жизнь под рукой крутилась. Правильная девочка Эва. Запретный цветок, к которому нельзя было прикоснуться. А я не только прикоснулся, я сорвал.