В когтях у хищника
Шрифт:
— Вперед, три мушкетера! В бой!
Только мисс Фокс оставалась здравомыслящей до последнего:
— Но что мы будем там делать? Не можем же мы требовать показать, что в той комнате! Они все равно заставят нас подождать и переведут того, кто там есть, в другое место.
Генриетта задумалась:
— Вы совершенно правы. — Она от чистого сердца рассмеялась. — И вряд ли я смогу появиться в дверях с этим дробовиком. Пожалуй, нам следует все сделать тайно. И только тайно. Мы можем заглянуть в окно.
Этель, которая как раз вернулась, слабо взвизгнула.
— Но окно может оказаться в тридцати футах от земли, — возразила мисс Фокс.
— Правильно. Поэтому мы захватим лестницу. Ну что ты смотришь на меня такими круглыми глазами, Этель? Пойди отопри сарай с инструментами. Уж три женщины как-нибудь смогут занести на холм лестницу. И побыстрей, а то вернется Дугал и все нам испортит.
Глава 21
В коридоре снова раздались шаги. Антония не могла ни пошевелиться, ни позвать на помощь. Она с ужасом смотрела, как дверная ручка повернулась, и дверь начала медленно открываться.
Затем послышался знакомый голос, и от обл егчения ей стало не так страшно.
— Ну что, Антония, затряслись поджилки?
Она радовалась, что это хотя бы не Дугал. Если бы каким-то невероятным образом ее запер Дугал, она молилась бы сейчас о смерти.
Девушка спокойно взглянула в бледное лицо Ральфа Билея с узкими блестящими глазами:
— Да нет, я совсем вас не боюсь. Я просто думаю, что вы ведете себя ужасно глупо. Ведь я могу рассказать Айрис и Саймону.
Растянув плоские губы в подобие улыбки, Ральф оскалил зубы:
— Если сможешь, дорогуша. И если они, конечно, станут слушать. По-моему, им будет не очень интересно. — Закрыв за собой дверь, он шагнул к ней. В его петлице краснела гвоздичка. Вечерний костюм подчеркивал его стройность. Однако узкое лицо с близко посаженными злобными глазками казалось Антонии отвратительным. Лицо смерти, вспомнилась ей избитая фраза. Как ни странно, теперь, когда она видела перед собой врага, она его уже не боялась.
— Вы прямо как Синяя Борода, — сказала она. — Женщин запираете. Кто это там внизу постоянно зовет Лауру? Она тоже под замком?
Билей нахмурился. Антония почувствовала, что он предпочел бы, чтобы она дрожала от страха. Вне всякого сомнения, он садист, если не хуже… По ее телу пробежала дрожь. Неужели он еще и убийца? Или скоро станет им?
— Кто этот человек, — ответил он, — не может вас больше интересовать. — Неожиданно он подался вперед. — А вы такая хорошенькая. Меньше всего мне хотелось бы вас убить. Почему вы меня не слушаетесь?
— Не слушаюсь? — холодно переспросила Антония.
— Не хотите выйти за меня замуж.
Она даже рассмеялась от изумления:
— Знаете, а у вас очень своеобразное чувство юмора. Хотите меня убить и тут же собираетесь на мне жениться. И все из-за каких-то денег! Так или иначе, но все-таки получить их. Вы ведь разделите их с Айрис? Похоже, вы имеете на нее влияние. А как же Саймон? Или он тоже занят в этом представлении?
Его тонкие брови приподнялись в восхищении.
— Видит бог, вы слишком хороши, чтобы умереть! Лучше выходите за меня, и клянусь, я оценю вас по достоинству.
— А что скажет Айрис?
— Айрис? — Он грязно выругался. — Она не может жаловаться. Она сама захотела со мной развестись.
— Ах, вот оно что! — пробормотала Антония. — Ну да, конечно. Все очень просто. Вы прекрасная пара. Наверное, ей так вас не хватало, когда вы сидели в тюрьме.
— Откуда вы знаете? — Учтивость Ральфа сменилась настороженностью готового на все уголовника.
— Да так, пришло на ум. Бедная Айрис, какой удар для нее. Но скажите мне только одно. Зачем вам понадобилось столько хлопот, чтобы порыться в моих чемоданах в Окленде?
Немного овладев собой, Ральф победоносно улыбнулся:
— Я нашел то, что хотел.
Антония смутно припомнила полоску бумага, оторванную от старого письма тети Лауры. Тогда она не обнаружила, кроме нее, никакой пропажи. Но ему-то она зачем?
Со всей беззаботностью, на какую хватило сил, девушка сказала:
— Уж если мне суждено умереть, вы могли бы сначала мне все рассказать.
Пока она говорила, снизу снова послышался голос. Сначала донесся долгий протяжный крик, а потом кто-то жалобно позвал:
— Лаура!
Антония заметила, как Ральф Билей сразу изменился в лице. Он нахмурился, его желтоватая кожа заблестела. Он не может выносить этот крик, подумала Антония, и к ней снова вернулся страх. Ведь перед ней стоял преступник — осторожный и беспощадный.
Он направился к девушке, и Антония попятилась:
— Не дотрагивайтесь до меня! — прошептала та. — Я буду кричать!
— И кто же, вы думаете, вас услышит?
— Дугал услышит. Дугал Конрой. Он тоже в доме. Вы не знали? И Белла.
Однако если Дугал здесь, почему он ее не ищет?
Ральф оскалил зубы в ответ:
— Не тратьте попусту силы. С Беллой я уже разобрался. Поэтому мне и пришлось заставить вас ждать. А ваш храбрый адвокатишка, который любит совать нос в чужие дела, мертв.
У нее словно язык отнялся. В отчаянии Антония взглянула на него, молча умоляя признать, что он лжет.
Но почему же Дугал все-таки не пришел?!!
Ральф Билей достал что-то из кармана. Его глазки смотрели зло и угрожающе.