В когтях у сказки
Шрифт:
Она сделала шаг назад, начала заваливаться на спину, но наткнулась на стену декорации с нарисованным окном. Тропический пейзаж с пальмами окрасился красным.
От невыносимой боли тело женщины билось в конвульсиях. Она бессмысленно размахивала руками, как будто пыталась найти точку опоры и не находила. Окровавленные пальцы скользили по раскрашенному картону, длинные ногти, покрытые безупречным маникюром, рвали и комкали цветную бумагу. Казалось, этот кошмар никогда не закончится.
Но женщина все еще жила. Ее истерзанное тело из последних сил удерживало равновесие.
ФССС!!!..
Танечка пыталась заслониться руками от нового удара, но словно кто-то невидимый и сильный перехватил ее запястье. Тонкая кость хрустнула и переломилась, будто сухая ветка, возле локтя сквозь лопнувшую кожу высунулись наружу острые края.
Анну вырвало прямо на редакторский стол, но она осталась возле экрана.
Танечку ударили по лицу. Удар был такой силы, что ее зубы посыпались изо рта, как горох. Женщина упала на колени. С искаженного мукой лица текла кровь.
ФССССС!!!!..
Удар переломил ее пополам. В животе зияла дыра, из которой полетели ошметки мяса и внутренностей. Еще шевелящийся кусок окровавленного мяса, отдаленно напоминающий человеческое тело, поддерживаемый невидимой силой вдруг взмыл под самый потолок и рухнул вниз. Тяжелый от крови балахон взвился парусом и опал. От удара из распоротого живота вывалился наружу клубок сизых, влажно поблескивающих кишок. Камера безжалостно зафиксировала, как глаза женщины закатились, показав залитые кровью белки. Она дернулась еще пару раз и застыла, как исковерканная кукла.
Все было кончено.
По экрану побежала рябь.
Анна машинально вытерла губы тыльной стороной ладони и обвела мутным взглядом пустую комнату. Потом она встала и, тяжело переставляя ноги, подошла к двери, ведущей в студию. Стеклянная дверь в коридор немедленно приоткрылась, внутрь просунулось бледное лицо одного из сотрудников.
– Не нужно туда входить, – предостерег дрожащий голос. – Тела там нет. Его увезла полиция. Мы вызвали их еще ночью.
– Откройте, – приказала Анна, не узнавая собственный голос.
– Так опечатано же.
Анна взглянула так, что сотрудник сорвался с места, звеня на ходу запасной связкой ключей.
Вблизи все выглядело еще ужаснее. К страшному кровавому натюрморту примешивался отвратительный запах. Анну снова затошнило. Она постояла минуту, приказывая себе успокоиться, потом медленно, словно продираясь сквозь толстый слой войлока, подошла к стене, возле которой еще вчера стоял знакомый стол, накрытый свисающей до самого пола синей скатертью. Девушка как в бреду протянула руку и дотронулась до декорации. Пальцам стало холодно и скользко, будто она запустила руку в банку с переваренным клубничным желе.
Мозг взорвался искрами. В глазах стало темно. Она больше не видела ничего вокруг, только смутный силуэт, носящийся по комнате. Он двигался так быстро, что она не смогла ничего разглядеть, как ни старалась. Девушку сотрясала крупная дрожь. Она кожей впитывала безумный ужас, царивший здесь всего несколько часов назад. Животный ужас жертвы и… голод хищника.
Да, именно так. Сотворивший это был страшно голоден. У Анны не осталось сомнений. Теперь она точно знала, с кем имеет дело. Только дхампир
Черт бы его побрал! Черт бы побрал все на свете! Анна поняла еще кое-что и от этого знания каждый волосок на ее теле встопорщился, как иголки у перепуганного ежа: придурковатая Танечка случайно попала под замес. На ее месте должен был оказаться другой человек. Согласно расписанию эфиров в это время в этой комнате должна была оказаться она, Анна…
Глава 12
Как чувствует себя человек, приговоренный к смерти? Ответ один – фигово он себя чувствует. Когда враг перед тобой – лицом к лицу – тебе остается только сражаться, используя для спасения все свои силы и мужество. Ожидание беды – худшее из зол. Ты знаешь, что смерть придет за тобой, но когда и откуда она появится – неизвестно.
Для Анны страшнее всего было осознание того, что под ударом не только она сама, но и ее ребенок. На Ника уже дважды покушались, – о, как она корила себя за то, что не принимала его страхи всерьез! – мальчик видел человека, который следил за ним. Видел! Это слово пугало Анну больше всего. Она старалась не думать о том, что оно означает…
Погруженная в свои невеселые размышления, девушка медленно спускалась по гранитным ступеням центрального входа. Только что на ее карьере телеведущей был поставлен жирный крест. Теперь ей полагалось в двадцать четыре часа освободить служебную квартиру. Удастся ли быстро раздобыть билеты на самолет в разгар туристического сезона, и где они с сыном проведут ближайшую ночь в случае неудачи? Эти вопросы беспокоили ее не меньше, чем осознание того, что за ними охотится кровожадный убийца. Что ж, она побывала в гостях у сказки, правда в этой истории ей, похоже, отведена незавидная роль Красной Шапочки.
Поток мыслей прервал резкий скрип тормозов. Путь преградила гора полированного металла на мощных рифленых колесах. Анна отпрянула, увидев в наглухо затонированном стекле отражение собственного перекошенного лица. Груда железа застыла, как вкопанная, но из нее никто не спешил выходить. Девушка тоже не двигалась, хотя понимала, что перед ней – реальная опасность. Все ее силы уходили на то, чтобы скрыть свой страх. Встреча со злом состоялась быстрее, чем она думала. Девушка постаралась принять независимый вид, но дрожащие руки и бешено колотящееся сердце здорово портили впечатление.
Анна услышала тихий щелчок еще до того, как дверь со стороны водителя мягко приоткрылась. Она сразу узнала его и даже почти не удивилась. Огромный, похожий на пирата, удачно взявшего на абордаж торговое судно, груженое партией черных кожаных курток, Ласло смерил ее с ног до головы оценивающим взглядом, однако, похоже, не оценил и небрежно кивнул на место рядом с собой.
– Предлагаете подвезти? – вежливо спросила хорошо воспитанная Анна. – Ага. – Почему-то развеселился он.
Самой Анне было не до смеха.