В когтях у сказки
Шрифт:
«Чтоб тебя!», – в сердцах подумала Анна, с трудом удерживая на лице улыбку. И чудо произошло! Экран ноутбука вспыхнул, по нему стремительно побежали строчки: имена, адреса, даты. Когда мелькание прекратилось, директриса взглянула на текст и трижды сморгнула, будто у нее в мозгу произошло короткое замыкание. Когда она снова «включилась», ее КПД равнялось нулю.
– Увы, – промямлила она, отводя глаза, – на этого мальчика нет никаких данных.
– Совсем никаких?
– Совершенно. Мы не знаем, кто его родители.
– Он что, свалился с неба? – раздраженно пошутила
– Конечно, нет, – сухо парировала директриса. – Он подкидыш. Его подбросили под дверь приюта. Такое случается чаще, чем принято говорить.
Анна задумчиво потерла переносицу, говоря так, будто беседовала сама с собой:
– Насколько я знаю, Ник попал к вам уже довольно большим, – она взглянула на лицо женщины, застывшее от плохо скрываемой неприязни. – «Чего она так завелась?» – Ему должно было быть около трех лет. И все эти три года он жил где-то…
– Понимаю, куда вы клоните, – перебила директриса. – Но в НАШЕМ городе дети не пропадали.
– Этот факт могли скрыть.
– Вряд ли. Вам, иностранке, этого не понять, но у нас, знаете ли, очень внимательные соседи. Если бы они заметили ребенка, то непременно попытались бы выяснить, куда он подевался. Если бы они что-то заподозрили, это немедленно стало бы известно полиции. У НАС о детях принято заботиться.
Анну задело это подчеркнутое «у нас». Можно подумать, в России дети бегают по улицам без порток. Хотя…
– Во что был одет мальчик? – спросила девушка довольно резко и тут же пожалела об этом.
– Одежда не сохранилась, – с ноткой злорадства ответили ей. – Да и вряд ли она бы вам пригодилась: на вещах ребенка не было никаких меток. Вот здесь у меня есть соответствующие записи.
Анна вытянула шею и прищурилась, пытаясь заглянуть в экран ноутбука, но бдительная директриса опередила ее, развернув ноутбук в свою сторону.
– Простите, но это служебные записи, не предназначенные для посторонних.
– Какая же я посторонняя? Я его мать.
– Примите мое почтение. Это благородный поступок – усыновить дважды осиротевшего ребенка, но я дам вам совет: живите сегодняшним днем. Не стоит бередить прошлое. Кто знает, что там может оказаться?
– Только истина.
– Истина не всегда привлекательна, а иногда и опасна.
– Да ну?
– Не думайте, что я что-то утаиваю от вас, – поспешно заверила директриса. – Вовсе нет! Но поверьте моему опыту…
Анна не верила. Женщина определенно нервничала, причем нервничала гораздо больше, чем нужно. Лицо ее было спокойно, но пальцы, прижатые к крышке ноутбука, напряглись так, что кончики их посинели. Она не лгала – Анна мгновенно бы это почувствовала, – но что-то, связанное с появлением Ника, выводило женщину из равновесия.
– Я вас поняла, – кивнула Анна, вынужденная быть предельно осторожной, – но поймите и вы меня. Мне нужно знать все о прошлом сына.
– Я сказала все, что мне известно. Мальчик-подкидыш. Он, несомненно, пережил трагедию, лишившись настоящих родителей. Если вас это утешит, могу добавить, что за ребенком был надлежащий уход: одежда, в которой его нашли, была новой, никаких кожных паразитов
– Обычно при подкидышах имеются записки с именем и датой рождения. Или какие-то памятные вещицы. Например, крестик или медальон…
– Только в кино, – снисходительно улыбнулась директриса, поправляя прическу. В свете лампы блеснула полированная поверхность одного из колец. – На самом деле те, кто решил избавиться от ребенка таким образом, стремятся не оставить никаких ниточек, за которые можно было бы потянуть.
– А вы пытались? В смысле – тянуть?
– Естественно! Это же преступление! Уверяю вас, мы немедленно известили полицию, размещали фото малыша в газете и даже сообщали о нем в вечернем выпуске новостей.
Анна вдруг почувствовала: врет! Но как добиться правды? Здесь в государственном учреждении ведьма вынуждена была держать себя в руках Один неверный шаг и у нее будут большие неприятности. У нее не было доказательств того, что от нее скрывают часть информации, она даже не знала, насколько велика эта часть и в сложившихся обстоятельствах могла рассчитывать лишь на добровольное признание.
– Надо полагать, на объявление никто не откликнулся?
– Наоборот. Свидетелей оказалось чересчур много. Вы же знаете, как это бывает: всем кажется, что они что-то видели. Воображение – страшная штука. Полиция сбилась с ног, проверяя все сигналы, но все без толку. Однако, шумиха пошла мальчику на пользу – его быстро усыновили. Хорошая семья, интеллигентные, любящие родители.
«И бабка, уверенная в том, что в парня вселился дьявол», – добавила про себя Анна, но вслух предпочла ничего не говорить.
День, от которого она так много ждала, закончился впустую. Полученная информация не продвинула ее вперед ни на шаг. Наоборот, теперь она окончательно запуталась. Зачем умирающая мадам Орос направила ее сюда? Конечно, учитывая зловредный характер старухи, можно предположить, что она решила покуражиться напоследок. Но кому придет охота шутить перед смертью? Впрочем, это все ерунда. Не так уж важно, откуда в ее жизни появился Ник, куда важнее сделать его счастливым. На долю парнишки выпало немало испытаний, но она достаточно сильна, чтобы защитить его в будущем.
Анна спешила на съемку, когда у нее зазвонил телефон. Дрожащий, почти неузнаваемый голос сына прошептал: «Спаси меня!»
Затем связь оборвалась.
Ник юркнул в подъезд. Ему некуда было спешить, но он чувствовал себя виноватым из-за того, что нарушил обещание не выходить из дома. Он не сдержал слова, да еще выбежал во двор после наступления темноты. Но ему так хотелось попинать мяч с Хори!
Лифт не работал, пришлось тащиться по лестнице. Широкие, мраморные ступени старинного здания были втиснуты между стеной и шахтой лифта. Каждый шаг отдавался гулким эхом. Лампы горели, но давали так мало света, что двигаться приходилось почти наощупь.