В когтях у сказки
Шрифт:
– Новая жена вертела мужем, как хотела. Она быстро научилась получать все, что ей захочется, не гнушаясь никакими способами. Она уговорила мужа купить для нее остров у обанкротившегося магната – который очень кстати застрелился через месяц после сделки – и выстроила на нем свое собственное королевство. Проведя детство и юность в нищете, Вики обожала роскошь, и ей все время было мало.
– Как это похоже на то, что творится сейчас в нашей стране, – невольно заметила Анна и тут же смутилась, поймав недоумевающие взгляды собеседников. – Простите, это вам неинтересно. А где Вики брала деньги на свои прихоти? Мистер Неро
– Достаточно богат. Но вскоре его состояние стало таять на глазах. Поняв, что вот-вот станет банкротом, он сделался подозрительным, вплоть до того, что предпочитал обращать прибыль в золото и закапывал их по всему поместью, помечая места на секретной карте. Чтобы не видеть разочаровавшую его жену, он практически не покидал замок, но Вики не устраивало такое положение вещей. Обладая недюжинным умом или, точнее, хваткой, она прекрасно понимала, что никакие деньги не удержат ее на плаву, если супруг разведется с ней. Многие семьи терпели выскочку только ради ее супруга и с радостью захлопнули бы перед ней двери на следующий день после развода.
Однажды она нагрянула сюда, убедив мужа, что не может жить вдали от него.
– На самом деле у нее ко всему прочему закончились деньги, – вновь не удержалась Ромола. – Муж урезал ей содержание, да так, что остров вскоре пришлось продать за долги.
– Совершенно верно, все ее признания были сплошным притворством, – не стал спорить Ласло. – Идиллия в самом деле длилась недолго. Мистер Неро скоро обнаружил, что обожающая его супруга каждую ночь, подмешав ему снотворное, шарит по дому в надежде отыскать карту зарытых сокровищ.
– Угу, а, дождавшись, когда он уедет по делам, бегала по парку с лопатой.
– Пойманная с поличным, Вики клялась и божилась, что понятия не имеет ни о каком золоте и открыла обескураженному супругу страшную тайну: ей удалось узнать, что перед смертью барон де Рец зарыл в разных местах своих владений шестьсот шестьдесят шесть артефактов, которые даруют небывалое могущество тому, кто сумеет их отыскать и вновь собрать воедино магическую коллекцию.
– Судя по тому, что мне известно, мистер Неро поверил в эту историю, – кивнула Анна.
– Да нет, не сразу. Он пытался решить проблему по-другому: он колотил жену, она била его. В общем, совместная жизнь протекала весело. Но мистер Неро старел, у него была больная печень, а Вики, вдобавок ко всему, увлеклась Вуду и черной магией. Она проштудировала все книги, оставшиеся в библиотеке барона, постоянно жгла на поляне перед домом какие-то травы и развеивала по ветру странный черный порошок.
– Почему он с ней не развелся?
– Он пытался, но Вики раз за разом удавалось переубедить его. Не спрашивайте, как она это делала.
– Да это не секрет, – возмущенно фыркнула Ромола. – Мерзавка научилась колдовать и первым делом приворожила к себе строптивого супруга.
Анна вопросительно посмотрела на Ласло, и тот нехотя кивнул:
– Могло быть и такое. Ей очень быстро удалось обратить мистера Неро в свою новую веру, сыграв на его слабостях. Дело в том, что он загорелся желанием обзавестись наследником, но на деле это оказалось не так просто. Вики легко беременела, но все младенцы рождались мертвыми. То ли сказывались болячки ее бурно проведенной молодости, то ли бесчисленные аборты, которые она делала в те времена, когда играла на своем острове роль современной Мессалины.
– И что? У них получилось? – нетерпеливо спросила Анна, испытывая нехорошее предчувствие.
– Да как сказать… – вдруг замялся Ласло. – Вики удалось родить здоровых близнецов, но этого им уже было мало. Хотелось обещанного могущества над силами природы, неограниченных возможностей повелевать миром живых и мертвых, ну и конечно – золота. Они полагали, дело в том, что коллекция артефактов барона оставалась неполной. В поисках недостающих частей они перерыли все архивы, исколесили пол-Европы, но до конца было далеко. Через несколько лет выяснилось, что долгожданные дети, хоть и родились здоровыми, но звезд с неба не хватали и уж конечно не были суперлюдьми.
Патриция росла неглупой, но тихой и забитой девочкой, к тому же не блистала красотой. Питер, напротив, был красив, как бог, но имел характер сущего дьявола. Очень скоро брат и сестра, разочаровавшие родителей, оказались в интернате – в погоне за абсолютной властью маме с папой было не до пеленок и подгузников.
Питу пришлось особенно нелегко. Дома он предпочитал книжки физкультуре, рос слабым и болезненным, а в новой школе, как назло, физподготовка была на первом месте. Мальчику нравилась только одна дисциплина – плавание. Ему часто снилось, как он мощно гребет, как ритмично работает ногами, первым доплывая до финиша. Но наяву ничего не выходило. В школе существовала традиция: те, кто хорошо держался на воде, получали синие плавки, остальные барахтались в лягушатнике в позорных красных трусах. Пит много раз пытался сдать экзамен по плаванию, но каждый раз дело заканчивалось приговором тренера: «плавучий топор». Красные трусы стали его проклятием.
В общем, обстановка в школе, так же, как и дома, мало способствовала здоровому развитию мальчика. Он получил клеймо пропащего, неудачника. Он не умел ходить под парусом, не любил лисью охоту, панически боялся насекомых, включая безобидных бабочек. Его не любили одноклассники, ругали учителя. В отместку он стал дерзить педагогам, язвить на уроках, научился виртуозно врать и обманывать. Его протест зашел так далеко, что он решил стать вором – крал мелочь из шкафчиков в раздевалке и из карманов одноклассников. Пита ловили, наказывали, но это не помогало.
Кончилось тем, что в шестнадцать лет парень сбежал с бродячим цирком, после чего его с облегчением исключили из школы навсегда.
В цирковой труппе многие работали по контракту и, к счастью для Пита, должность разнорабочего все еще оставалась вакантной. Оказавшись в шапито, парень словно шагнул в другой мир. Здесь на стенах висели истрепавшиеся афиши и загадочно улыбались венецианские маски. В передвижной кунтскамере на стеллажах высились запечатанные сургучом колбы, внутри которых плавали кисти рук, уши и стопы. А в одной банке даже оказалась отрезанная голова с кривой ухмылкой на синих губах. Распорядитель аттракциона рассказывал всем, что это – голова знаменитого маньяка, казненного за свои преступления, но ему мало кто верил.