В конце вечности
Шрифт:
–Они ушли совсем недавно. Ребята нашли котелки с еще теплой едой. Собирались видимо спешно.
–Это хорошо. Значит далеко не ушли. Следы ведут к лесу, пытаются скрыться от нас в чаще! –Въезжая на поросший ковылем холм, громко произнес Алекс.
–Вон они!! – Вдруг крикнул Марк, указывая в сторону дальней просеки, на пути к которой в поле стояла столбом пыль, и виднелись силуэты всадников и людей, толкавших повозку.
–Отряд к бою! Труби Марк! – Волчьим взглядом вперившись во врага решительно сказал Алекс.
Марк достал из-за спины длинный изогнутый рог, и набрав полную грудь витавшей в воздухе удушливой гари, со всей мочи дунул в него.
–Давайте ребята, покажем ублюдкам кто хозяин на этой земле! – За короля! В атаку!– Пришпорив коня, крикнул Алекс, достав из ножен сияющий на солнце меч.
Отряд сгруппировавшись, словно единый кулак, летящий на бегущего врага в едином порыве, пошел в галоп.
Разбойники, бросив обозы, в панике бросились в сторону леса. Кто- то подвое взбирался в седло, кто-то, спотыкаясь, бежал, испуганно озираясь на приближающейся карательный отряд.
Когда Алекс и его отважные гвардейцы проносились мимо брошенных врагом груженых телег, Марк неожиданно заметил, что на нескольких из них не хватало колес. По его спине вдруг пробежал холодок, и тревожное предчувствие неотвратимо грядущей беды охватило его сердце.
–Назад!!! Алекс назад!! – Истошно завопил Марк.
Однако в грозных криках и свисте наступающей на врага кавалерии его крик без остатка растворился, слившись с безумной какофонией наступления.
Едва последний враг пересек опушку, из леса раздался чужой низкий горн, после которого запыхавшиеся беглецы словно по команде укрылись за стволами деревьев. Брошенные ими повозки вдруг ожили. Сбросив с себя покров, из них хлынули укрывшиеся в них арбалетчики. Это была засада.
Перевернув повозки, враги, укрывшись за ними и оперев на борта взведенные орудия смерти, дал залп. Десятки острых болтов со свистом прошили воздух, подло пронзая спины отважных кавалеристов. Некоторые из снарядов попали в лошадей. Некоторые из раненых коней рухнули на всем скаку, переворачиваясь вместе с всадниками, другие же испуганно понесли от боли, отчаянно пытаясь сбросить седока. Гвардейцы которым посчастливилось остаться невредимыми после залпа арбалетчиков, мгновенно осознав суть произошедшего, развернули свою атаку вспять, дабы не дать возможность арбалетчикам перезарядиться. Однако те и не думали перезаряжать свои орудия. Укрывшись за телегами, они дождались, когда с противоположной стороны ристалища, произведут залп укрывшиеся за деревьями товарищи, а затем живой стеной, встретили остатки некогда грозной силы частоколом копий…
Крики, стоны, ржание лошадей и лязганье оружия, наводнили поле бойни. Алекс, пришел в себя с тупой болью, разливающейся по всему телу. Во рту был сгусток свежей крови. Дышать было тяжело, и при каждом его вдохе, раздавался мерзкий свист. Он не сразу понял, что же произошло. Его скосило первым же залпом, и свалившись с коня, он ударился головой и отключился. Сейчас, придя в сознание посреди этой трагической действительности, он отказывался верить, что это происходит с ним. Многообещающая карательная операция обернулась таким оглушительным провалом, что звон от его нестерпимого гула парализовал его воспаленный горечью рассудок. Ему хотелось умереть. Каждая секунда сейчас, наполняла его честолюбивую душу несмываемой грязью громогласного позора. Однако сейчас он бы не смог даже покончить с собой, так как руки его совершенно не слушались, протянувшись вдоль тела безвольными плетями.
Когда звуки непродолжительного сражения затихли, Алекс неожиданно услышал знакомый хриплый смех, и почувствовал, как что- то сдвинуло его с места. Измождено подняв окровавленное лицо, он увидел то самое горбатое существо с пепелища, с ярко желтыми пятаками глаз, злорадно обнажающее в подобии улыбки, кривые коричневые зубы. Уродец с удивительной для его комплекции легкостью волочил его к запряженной лошадьми повозке. Все было кончено…
Опираясь на меч, Бёртвин сидел в плетеном кресле и смотрел на стреляющие в камине поленья. Взгляд его был настолько пронзительным, что казалось в танце огня, он видел то, что другим было не под силу. В дубовую дверь его покоев постучали.
–Войдите! – Не отрывая своего немигающего взгляда от огня, скомандовал он.
Дверь тихо отворилась, и на пороге появился гонец.
–Господин. Вернулась вторая лошадь без всадника.
–Бёртвин поднялся, и пихнув ногой, кресло двинулся к двери. Гонец, отстранившись, пропустил генерала и затворил за ним дверь.
Выйдя во двор, Бёртвин растер ладонью уставшее лицо и двинулся к главным воротам, где конюхи уже снимали седло с вернувшегося коня. Растолкав столпившихся зевак, он приблизился к лошади, и едва дрожащей ладонью провел по ее шелковистой черной гриве. Перед ним без сомнения стоял конь его сына. Когда-то он сам подарил его Алексу. За невероятную быстроту , Алекс назвал его «Ветер». А в это утро, по иронии судьбы, «Ветер» принес от хозяина недобрые известия. Бёртвин с каменным выражением лица поднял свой единственный глаз к небу, где над замком оглушительно каркая, кружили стаи ворон.
–Лекаря!!! – Неожиданно раздался голос с внешней стороны ворот. – Лекаря сюда, срочно!!!
–Бёртвин стремительно зашагал навстречу воротам. Выйдя к дороге, ведущей из замка к внешним угодьям, он увидел очередного вернувшегося коня, и несколько солдат, освобождавших из стремени, запутавшуюся ногу всадника. Поравнявшись с солдатами, он растолкал их и осмотрел раненого всадника. На голове кавалериста был помятый металлический шлем, туго застегнутый на шее. Лошадь долго тащила своего хозяина за собой по земле, и шлем спас несчастного от гибели. Лицо его было полностью залито кровью, и потому опознать генералу раненого было затруднительно, однако характерные скрученные усы выдали в нем Марка.
–Что вы уставились! Живо тащите его в лазарет!– Прикрикнул на солдат Бертвин, и хмуро направился к замку, где в тронном зале, его уже ждал для неприятного разговора король.
Войдя в полумрак каменного зала, генерал, не поднимая головы, приблизился к королю, задумчиво смотрящего на портрет своего предка, украшающего одну из стен. Встав перед королем на колено, он в молчании склонил голову, обнажив перед ним, словно перед палачом, свою крепкую загорелую шею.
–Поднимись! Не устраивай этот цирк! – Буркнул на своего генерала Демид.
Бёртвин поднялся и поправив воротник, угрюмо взглянул в лицо короля.
– Сначала эта история с данью, теперь провал операции, какого черта происходит Бёртвин?! Это были мои лучшие люди! Они не вернулись!
– С ними не вернулся и мой сын! – Взорвавшись на мгновение, и тут же подавив в себе эмоции, огрызнулся генерал.
–Каждый из них мне был как сын! Они все мои дети Бертвин! Я понимаю твою скорбь! Я разделяю ее! Но речь сейчас идет не о нас с тобой. Мы терпим поражения, и цена этих ошибок это судьба нашего народа! Я отстраняю тебя на время от командования. Отдохни, соберись. Я сам поведу войско.