В конце вечности
Шрифт:
–Не плохо. – Сказал Остап, потряхивая кистью.
–А теперь иди и сделай, что я тебе велел. Успеха тебе Орбодиан! – Печально сказал Ангел, и толкнул его. Остап, потеряв равновесие, облокотился заклейменной рукой о каменную стену, и мгновенно провалился сквозь нее в ледяную холодную пропасть. Размахивая руками в кромешной тьме, он зажмурился, ожидая своего падения, но вдруг замер, почувствовав прилив спокойствия и пульсирующей боли в голове. Открыв один глаз, Остап увидел лицо Фомы, на котором застыла нелепая гримаса, причудливо сочетая отчаяние, удивление и радость.
–Он живой!! – Заорал Фома, после чего, Степаныч зажал ему рот своей костлявой
–Ты что орешь дурак? Погубить нас хочешь? – Зашипел на него старик.
–Смотри Степаныч, живой он. Говорил я тебе, подорожник ему поможет. – Сбиваясь на шепот, залепетал толстяк, и поправил на голове Остапа, ворох зеленой ботвы.
Боль быстро уходила, Остап продрал от запекшейся крови левый глаз, стряхнул с головы траву, и неспеша, поднялся.
–Ох, Остапушка! Напугал ты нас. Пойдем! Уходить отсюда надо. В деревне этих тварей кишмя кишит, не одолеем.
– Одолеем. – Повернув с хрустом, из стороны в сторону шею, сказал Остап.
–Воодушевившись утверждением друга, Фома вдруг просиял и поднял с земли свою здоровенную дубину. Остап улыбнулся, и хлопнул здоровяка по плечу.
–Остап, одумайся. Не за что поляжем там. Знаю, родные и друзья, там мертвые на поругании этим тварям лежат. Но куда нам втроем побить то их? Много их там. – Печально глядя на него, сказал Степаныч.
– Не силой так хитростью возьмем. – Решительно заявил Остап.
– Чего задумал?– Внимательно всматриваясь ему в глаза, спросил старик.
–Вы с Фомой ступайте на волчью тропу, там огромный валун, знаете где он. Ждите меня за ним.
–Там капканы кругом! – Разведя руками, напомнил ему Степаныч.
–Вот именно.– Сказал Остап. Я попытаюсь вывести дикарей на них. Зверям, звериная участь.
А вы осторожнее будьте! Не попадитесь сами в ловушки. Не спешите.
–Мы- то не будем спешить, а ты- то как? От них ведь со всех ног придется бежать? Попадешься сам! Помяни мое слово, попадешься! Там их понаставлено под каждым кустом.
–Сам ставил, знаю. В свои не попадусь! – Успокоил старика Остап. Тех тварей, что капканы сумеют обойти, будем добивать вместе. Будьте наготове!
–Ох, Остап! Отчаянная ты голова. Я-то уж пожил, а вот вас дураков жалко. Ну, уж коли решил, так тому и быть. Бежать то сможешь? Вон ведь как досталось то тебе!
–Смогу. А ты Степаныч нож только держи наготове. Ты ведь у нас с виду только старый, опыта тебе точно не занимать. И ты Фома, не зевай, под ноги смотри, вы мне там, в ловушках не помощники. Ступайте! Услышите свист, ждите гостей. Печально вздохнув, Степаныч дернул за рукав Фому, и они скрылись за опушкой.
Выждав время, Остап решительно выдохнул и двинулся к воротам. Поравнявшись с ними, он увидел, кровавое пиршество людоедов, рвущих на куски мертвые тела его соплеменников. В центре поселения раздался какой- то грохот, и Остапу удалось войти внутрь незамеченным. Неподалеку от ворот, спиной к нему, сидел дикарь, и жадно копался во внутренностях местного кузнеца. Стиснув зубы, Остап в два прыжка оказался рядом с прожорливой тварью, и обхватив предплечьем его шею, несколько раз саданул ему в спину ножом. Дикарь подскочил, и сбросив с себя Остапа, дико завизжал, но клич его был недолгим. Нож Остапа, врезавшись под нижнюю челюсть, остудил пыл разъяренного людоеда. Заслышав вопль, своего собрата, твари со всех концов деревни бросились к Остапу, который попятившись к лесу, вложил два пальца в рот, и издал пронзительный свист, эхом отозвавшийся по округе.
–Ну что скоты, догоняйте! – Сплюнув кровью на землю, сказал Остап, и бросился в чащу. Он бежал, что было сил, но по треску веток и визгам идущих по пятам нелюдей, он понимал, что они явно быстрее, и вот- вот его настигнут. Это был вопрос времени. Но вот показались зарубки на деревьях. Вот оно волчье поле. Раздались первые лязги капканов, а с ними и вопли дикарей. Перемахивая через все кусты, где только могли быть ловушки Остап стремительно приближался к огромному серому валуну. Позади все еще слышались хрипы бегущих по пятам его выродков. К счастью Остапу удалось избежать цепких ловушек, однако едва он поравнялся с валуном, как усталость взяла свое. Он споткнулся о торчавший из земли корень дерева и упал навзничь. Идущие след в след четверо людоедов, пытаясь резко остановиться, потеряли равновесие проехались по сухой листве прямо к валуну. Один из них, быстро поднялся и набросился на Остапа. Трое выродков поднявшись, хотели было броситься на помощь сородичу, однако раскатистый бас за их спинами, заставил их замереть. Выскочивший из- за валуна Фома, размашистым ударом дубины, разом свалил с ног двух людоедов. Третий, растерявшись от ужаса, бросился прочь. Однако едва он сделал пару прыжков, как рухнул, сраженный просвистевшим ножом Степаныча
Фома, вдруг озверевший от крови словно одержимый, принялся вколачивать свое примитивное орудие в корчащихся от боли нелюдей. Добив первых двух, он бросился к попавшим в капканы. Тяжелые глухие удары, сопровождаемые неистовым рыком озверевшего толстяка, вселяли ужас не только в визжащих выродков, но и в Остапа со Степанычем, насилу разобравшихся с четвертым преследователем. В эти минуты, тучность Фомы, словно не имела над ним власти, он с удивительной легкостью перескакивал от одной жертвы к другой, одним ударом превращая их, в месиво. Разобравшись с последним выродком, Фома словно пришел в себя, закачался, и опустился под дерево. Тяжело дыша, он громко зарыдал. Остап двинулся к нему, но Степаныч одернул его, показав жестом, оставить того в покое.
–У него это бывает. Когда он того упыря убил, что камнем тебя у деревни приложил, тоже плакал. Сейчас с ним пройдет.
–Нам нужно идти! – решительно сказал Остап, и поравнявшись с Фомой, похлопал товарища по плечу, и направился к деревне.
Фома, обтер грязным рукавом лицо, грузно поднялся и проглотив ком в горле, поплелся вслед за Остапом.
Приблизившись к деревне, Остап взобрался на один из столбов, на чем держались ворота, и осмотрел окрестности вымершего поселка.
Он никого не увидел, однако от того самого дома в конце улицы, где должна была находиться Эльза, доносился рык и деревянный треск.
Соскочив со столба, Остап взглянул на своих спутников, и прижал палец к губам. Затем коротким кивком, указал им следовать за ним. Передвигаясь как можно тише, все трое двинулись вглубь деревни.
Приблизившись к дому, Эльзы, они увидели, груду тел. Охранники дома, вперемешку с дикарями лежали друг на друге, запечатлев трагический момент отчаянной но неравной схватки. Дверь ведущая в терем, была вырвана и лежала неподалеку. Из дома доносился рык, клацанье зубов и треск ломающихся древесины. Остап приблизился к искореженному крыльцу, и заглянул внутрь. В полумраке он увидел лохматую массивную фигуру дикаря, пытающегося выломать очередную дверь, за которой, по-видимому, находился интересующий его объект. В двери уже была проделана значительная брешь, сквозь которую, то и дело показывалась здоровенная волчья морда, остервенело клацающая своими острыми зубами.