В космосе холодно
Шрифт:
Конечно, что ей ещё остаётся? Только ждать.
Сделав небольшую паузу, Сол дважды повторила сообщение и нажала "отправить". Уточнять координаты планетоида не было нужды — на Ферруме и так увидят и поймут, откуда отослано сообщение.
Чтобы скоротать время, Сол обошла территорию вокруг здания, а потом заглянула внутрь, обшарив каждый угол. В одном из них она обнаружила кулер с водой, оказавшийся очень кстати. Напившись вдоволь, она отправилась дальше.
Её временное пристанище было одновременно похоже на заброшенный склад, дешёвый придорожный
Она вышла из ангара, глубоко вздохнула. И решительно двинулась к кораблю.
Неизвестно, сколько ей придётся дожидаться эвакуатора, а просто сидеть и ждать она не умела. Чем понапрасну терять время, лучше хоть что-то делать.
Для начала Сол тщательно осмотрела корабль снаружи, исследуя обшивку дюйм за дюймом, и довольно скоро обнаружила то, что искала: снизу, между колёсами шасси, шёл ряд небольших отверстий, аккуратно просверленных в толстом металле.
Просверленных. В титановом сплаве. Ну и дела…
То есть, пока она нежилась под солнышком Лазурита, кто-то пробрался на космодром, повредил её корабль, да вдобавок спёр запасной кислородный баллон?
Покушение на убийство?
Что-то ей подсказывало, что это не так, хотя все факты прямо указывали на обратное.
— Вольтурис, объясни, что всё это значит? — она взбежала по трапу и поднялась в кабину. — Кто, кроме меня, заходил внутрь за последние трое суток?
— Никто. Только ты.
Искусственный интеллект не способен солгать.
— Да что ты говоришь? — на мгновение Сол забыла, что разговаривает не с человеком. — Кто-то украл баллон, и он же, скорее всего, повредил корпус, из-за чего и произошла разгерметизация! Что ты на это скажешь, а?
— Без твоего ведома никто не поднимался на борт, — ровным голосом ответил Вольтурис.
— Тогда ничего этого бы не случилось! — взорвалась Сол, теряя остатки терпения. — На Лазурите не планировалось техобслуживания! Никто не должен был соваться на корабль! Скажи правду!
— Я говорю как есть.
— А если я посмотрю записи с камер? — Сол прищурилась.
— Пожалуйста, — Вольтурис услужливо вывел на монитор соответствующее изображение. — Поставить ускоренную перемотку?
Она проигнорировала вопрос и решительно шагнула к штурвалу. Так быстрее.
Картинки замелькали перед её мысленным взором — на просмотр всех записей хватило пары секунд. Однако Вольтурис оказался прав: ни на одном кадре посторонних не было.
Сол задумалась. А вот это уже любопытно.
Любопытно получается…
Нет, конечно, записи можно подправить, стерев весь компромат, да и память Вольтуриса тоже. Но для этого нужно сначала попасть на корабль, что намного труднее. Система двухфакторной идентификации требует совпадения и голоса, и отпечатков пальцев. Сам голосовой пароль, конечно, решающей роли не играет, это скорее дань уважения к истории, забавный архаизм, не больше. Да и любой пароль можно узнать, если уж на то пошло. А вот подделать отпечаток ладони и голос… Ну, теоретически возможно, но это настолько сложно и дорого, что овчинка не стоит выделки.
Или всё-таки стоит? Она же не знает, какие цели преследовались при этом.
Кому она, пилот Сол Кеплер, могла перейти дорогу?..
Прихватив с собой пачку чипсов, Сол вернулась в ангар. Ненужный больше скафандр она оставила на корабле, а в одном костюме было прохладно. Терморегуляторы поддерживали температуру воздуха на планетоиде на достаточном уровне, чтобы не замерзнуть, но до комфортной она не дотягивала.
Сейчас здесь царила ночь, но с появлением над горизонтом местного небесного светила ничего не изменится, разве что станет светлее: экраны, защищающие от радиации, начисто блокировали все виды излучения.
Сол зябко поёжилась. Хорошо, хоть ветра нет.
Чтобы согреться, она решила немного пройтись, а заодно осмотреть местные достопримечательности. С последним, впрочем, на планетоиде было не очень: за ангаром обнаружилась другая взлётно-посадочная площадка, закатанная в асфальт, а рядом — ещё одна, поменьше. Далее высились дутые башни установки для регенерации воздуха, а за ней, насколько хватало глаз, тянулись бескрайние поля антрацитово-чёрных панелей, тускло поблескивающих в свете прожекторов. Солнечные батареи, причём довольно примитивные.
Хрустя чипсами, Сол подошла ближе. С зеркальной поверхности фотоэлемента на неё глядело её собственное слегка озадаченное отражение.
Внешность её совершенно не вписывалась в общепризнанные стандарты красоты: круглое лицо с чересчур острым подбородком, нос с горбинкой, широко посаженные светло-карие глаза, молочно-белая кожа и такие же бледные, будто выцветшие брови, — гораздо бледнее ярко-рыжих волос, отросших почти до плеч. Давно, однако, она не стриглась. Довершали картину довольно сильно оттопыренные уши; к счастью, под волосами их не было заметно.
— И кому ж ты так не угодила-то, милая моя? — негромко пробормотала Сол.
Единственное, с чем можно было связать сегодняшнее происшествие, — это её короткое знакомство с доктором Легрантом и участие в транспортировке злополучного зонда… Сол с досадой тряхнула головой. Что же в этой груде металла такого ужасного, что из-за неё кто-то сделал Вольтурис похожим на дуршлаг? Нет, это за уши притянуто. Но с доктором необходимо связаться — хотя бы для того, чтобы узнать, что он успел выяснить о своём трофее. Узнать хотя бы, сколько лет аппарату, а не гадать на кофейной гуще.