В лагере Робинзонов

Ихсанова Лябиба Фаизовна

— Ты что, забыл о записке, которую нам бросили утром?

— Хочешь, чтобы они при всем лагере смеялись над нами?

— Выдергивай сорняки по-хорошему!

— Пусть только попробует не выдернуть,— зловеще улыбаясь, сказал Альфарит.— Я свяжу ему руки-ноги и отнесу авангардовцам, пусть делают с ним что хотят.

— Авангардовцы, авангардовцы... Очень я их испугался,— пробормотал Ахмет, но все-таки стал выдирать сорняки. А товарищи пошли полоть дальше. Они довольно долго работали, не поднимая головы. Уже и солнце перестало так сильно палить. Со стороны леса тихонько повеяло

прохладным ветерком. Альфарит обернулся назад. Обернулся и... остолбенел! Ахмета и след простыл. На земле кучками лежали повыдерганные им свекольные листья.

Глава 6.

КТО ЖЕ ГАБДУЛЛИН?

Когда ребята возвратились в лагерь, суп уже сварился. На длинном столе в тени деревьев уже была расставлена посуда, разложен нарезанный хлеб. Аппетит у ребят разыгрался волчий. Альфарит отдал Сафару рапорт о проделанной работе, остальные с криками «ура» побежали, размахивая руками, к реке. Зайдя в палатку за полотенцем, Бари увидел Ахмета, лежащего на койке вниз лицом. Позвал товарищей:

— Вот он где, беглец.

— Смотри-ка ты, как он блаженствует!

— А что ему не блаженствовать, ведь за него мы работаем!

— Я не слуга, чтобы работать за него. Я работаю за себя.

— Если не работал, пусть и обедать не торопится, воздухом пусть питается!

Ребята еще в поле разозлились на Ахмета. Теперь, увидев, что он беспечно спит, как дитя, почувствовали себя оскорбленными. Кто-то должен работать до мозолей на ладонях, а другие в это время дрыхнут. А за столом все работают одинаково, не отстают друг от друга. Где справедливость? Кто-то из особенно проворных прикрепил к толстому стволу возле обеденного стола бумажку со словами: «Кто не работает, тот не ест!»

Ахмет проснулся от шума, встал, беспечно потянулся, как маленький, потер кулаками глаза. Не говоря никому ни слова, раздвинул ребят, стоящих у входа в палатку, и вышел на улицу. Прищурившись, посмотрел на солнце, которое уже склонялось к западу. Жадно втянул ноздрями вкусный запах супа, заспешил к столу. И тут увидел на стволе бумажку. Прочитал надпись, и беззаботная улыбка на лице, которую он старательно изображал, погасла, а щеки и уши вспыхнули. И все же ему очень хотелось показать, что ему ни до кого нет дела и все нипочем. Сделав вид, что к столу он подошел просто так, а обедать вовсе и не собирался, Ахмет обошел вокруг деревьев, вернулся в палатку и молча снова лег на постель.

Тетя Магинур заметила появление и уход Ахмета, все поняла и, усадив всю команду за стол, пошла в палатку к Ахмету, молча поставила перед ним тарелку с супом, рядом положила кусок хлеба.

— Ешь скорее,— шепотом сказала она.

Ахмет даже не посмотрел в ее сторону. И после того, как повариха ушла, не притронулся к еде. До самого ужина он молча в полном одиночестве пролежал в палатке. Никто к нему даже не зашел!

Отдыхать разбрелись кто куда. Со спортивной площадки доносились судейские свистки. Там шла игра в волейбол. Кто-то, сидя на пне, неумело пиликал на гармошке. Однообразные немелодичные звуки действовали на нервы ребятам, сидящим вокруг другого пня за

игрой в шахматы.

К группе ребят подошел Сафар.

— Ну что, наелись, ребята? — спросил он, подсаживаясь к Саше.

— Наелись, Сафар, пузо теперь как барабан.

— Тогда собирайтесь. Пойдем на озеро.

— Будем учиться плавать, да?

— Придет время, будем учиться. А сейчас надо поговорить.

— Ну, опять разговоры,— недовольно проворчал Альфарит.

— Другие отряды отдыхают, а нам все работа да собрания,— вмешался в разговор Бари.

— Вы же во всем отстаете от других,— поддразнивая их, возразил Сафар.— Другие отряды уже сорганизовались, у каждого есть название, выбраны советы отрядов. Вас все называют «мальчиками из первой группы», а эти мальчики вон какие лбы, самые здоровые в лагере. Ходите везде, как стадо, и горниста еще не выбрали. Вот обо всем этом я и хочу с вами говорить, прийги к какому-то решению. Если быстро договоримся, то и поплавать успеем.

Ребята, спустившись к берегу озера, расселись на зеленой траве. Долго не могли угомониться, подталкивали друг друга, ссорились из-за места, перепрыгивали друг через друга, кувыркались. Сафар терпеливо ждал, когда они успокоятся.

— Ну что будем делать, ребята? — спросил он, когда все наконец утихомирились.— Организуем отряд, в котором будет порядок?

— Придется организовать,— буркнул Альфарит.

— Ходим, правда, как стадо баранов. Спросят, кто вы такие и ответить нечего,— сказал вдруг Бари, поглядывая раскосыми глазами то на одного, то на другого.

— А ведь и верно,— поддержал его Саша, проведя руками по вспотевшему лбу.

— Долго говорить не о чем. Прежде всего надо придумать имя отряду,— продолжил разговор Сафар,— Назвать отряд можно любым именем, только...

Но ребята не дали ему договорить, со всех сторон посыпались предложения:

— Имени Гагарина!

— А почему не Титова?

— Николаева! Отряд имени Николаева! Разве плохо?

— Мусы Джалиля!

— Проснулся! Его именем назван второй отряд.

— Тогда имени Саши Чекалина!

— Ну да, чтобы наш Саша хвастался, что это его Именем назван отряд.

— А как вам нравится отряд «Орел?»

— Тогда уж лучше «Орлята».

— Орлята? А в честь чего? Намек на вашу храбрость?

— Ну конечно, вот представьте себе: кто-то вошел в палатку, а там Ахмет спит, сбежавший с работы. Нас и спросят: «Это из какого отряда герой?» Из отряда «Орлята». Так, что ли?

— Ну, если так рассуждать, то наш отряд вообще нельзя называть никаким знаменитым именем.

В спор вмешался Сафар.

— Присвоить отряду имя не так просто, как вам кажется. Прежде всего, конечно, надо заслужить право носить чье-то имя.

— Как это, заслужить? Каким образом?

— Скажем, захотим мы назвать отряд именем какого-то героя. Сначала надо изучить его жизнь, деятельность, героические поступки. Если герой этот жив, хорошо бы списаться с ним, рассказать ему о наших делах, попросить разрешения носить его имя.

— А если его нет в живых?

— Тогда надо отыскать его товарищей, родных, одноклассников или однополчан.