В лапах страха
Шрифт:
– Ладно, – отмахнулся Мороз. – Проехали.
– Проехали, – кивнул Олег, пожимая сунутую в нос пятерню.
Мороз оскалился и пошёл по своим делам, профессионально насвистывая под нос что-то из Жанны Фриске.
– Вот видишь, всё уже налаживается.
Светка неуверенно кивнула, вцепилась пальцами в лямку сумки.
– Спасибо тебе за всё, – прошептала она, косясь по сторонам. – Я бы в одиночку, сама не знаю, чего бы натворила...
– Да ладно. Не наговаривай на себя.
Они обменялись улыбками.
– Может, сходим, перекусим до дискотеки? Дождь вроде закончился. Ты как, не против?
Светка почувствовала, что снова куда-то ускользает. Только
– Ну так как? – переспросил Олег, спуская Светку с небес на землю. – Ты не против?
– Я? Нет... – промямлила Светка, всё ещё ощущая на губах солёный морской бриз. – Не знаю даже...
– Да что с тобой такое целый день происходит? В первый раз тебя такой разобранной вижу.
– Прости... Всё в порядке, на самом деле. Я бы с радостью, но мне дома нужно быть. Я не иду на бал. Так получилось, просто.
Светка была готова придушить себя собственными же руками, дабы прервать эту бессмысленную цепочку, состоящую из отдельных, не несущих никакого смысла фраз.
Олег молча ждал и только добродушно улыбался. По внешнему виду мальчика невозможно было сказать, о чём он сейчас думает.
Светка выдохнула, как профессиональный диктор.
– Мне Юрку нужно забрать из садика, – сказала она, спешно восстанавливая размеренный ход мыслей. – А то предки уже на последней «паре» звонили. Думается, следующий звонок будет в детский сад... и лучше, чтобы к тому времени ни меня, ни мелкого там уже не было.
– Ты только из-за брата не идёшь?
– Ага, – кивнула Светка и потупила взор. – А так... Я была бы очень рада пойти с тобой. Правда.
– Да ничего страшного, – Олег улыбнулся: широко и искренне. – Не переживай по пустякам. В другой раз обязательно куда-нибудь вместе сходим!
– Обещаешь? – Светка почувствовала, как горят щёки.
– Конечно! Зачем мне врать? – Олег посмотрел по сторонам и, обнаружив на подоконнике фиалку, тут же «придушил» один из цветков. – Вот, это тебе.
Светка онемела, с трудом заставила непослушные пальцы принять столь прекрасный дар.
– Прости, что не розы, – засмущался Олег. – Как только начну зарабатывать – исправлюсь!
– Уже исправился, – прошептала Светка, не сводя восторженного взгляда с миниатюрного цветочка.
Олег улыбнулся.
– Я тогда зайду, как всё закончится? Ты ведь не против?
Светка безвольно помотала головой.
– Не против, – она посмотрела в глаза Олегу и, набравшись смелости, благоговейно поцеловала мальчика в щёчку.
В этот момент в её сознании взорвался огромный фиолетовый шар, несравнимый по своей красоте ни с чем на планете Земля.
2.
В жизни Глеба была лишь одна-единственная машина – горемычная «десятка», которая, за чередой событий, превратилась в своеобразного члена семьи, с мнением которого приходилось считаться, не смотря на то, что это самое мнение всё чаще влетало в копеечку. А как вы хотели? Когда в доме поселяется калека, да к тому же в преклонном возрасте, тут уж, как ни крутись – жди финансового коллапса. И в этом случае, как правило, актуально одно из двух: либо надейся и жди, либо кардинально меняй устоявшийся порядок. Однако денег на покупку новой машины не было, и с данным фактом приходилось так же мириться. Марина постоянно ныла на сей счёт, но остаться без средства
А вот Сергей, в отличие от брата, был на «тачках» просто помешан. Да и финансы позволяли. Правда, лишь до поры до времени. После убитой «девятки», больше походившей на стратегический бомбардировщик, Сергей пересел в респектабельный «Мерседес» SL класса, отчего сделался полностью удовлетворённым и, самую малость, надменным, словно данная цель занимала его не один год, а отмеченная победной галочкой, тут же превратилась в достижение под номером один. Да и женщины, какими бы они ни были правильными, реагировали на мужиков за рулём подобных «купе», в большинстве случаев, одинаково. Будь жив академик Павлов, и по сей день, можно было бы развить его общепризнанную теорию рефлексов. Только использовать в качестве объекта наблюдения не собак, а самое красивое и желанное, что ступает в элегантной туфельке по поверхности планеты Земля. Хотя, как казалось Глебу, женщины не особо интересовали брата, когда тот находился за рулём дорого авто. Сергей то ли пересытился ими в бытность пилотирования «девятки», когда поклонниц стало много и сразу, то ли просто настолько упивался красотой и величием новой машины, так что на что-то другое его эмоций просто не хватало.
Что и говорить, уже тогда, у станции метро «Воробьёвы горы», между строк возвышенных изречений брата, относительно своей новой жизни и не своей новой машины, Глеб отчётливо читал совершенно иное. И это ему совсем не нравилось! Сергей мог сплавлять на волю небес, что угодно, вплоть до межгалактических войн каких-нибудь зиготообразных спор с ожившими отрыжками из древних римских плевательниц, – но не было никаких сомнений в том, что на счёт машины и работы, якобы, связанной с той, он заливает без тени смущения.
Глеб прекрасно знал брата, и понимал, что после всего перенесённого в детстве – вернее упорно вытренированного, – Сергей вряд ли откажется и дальше испытывать судьбу в роли профессионального игрока. Тем более что это сулило огромные «лёгкие деньги»! Хотя Сергей данную фразу просто терпеть не мог. Да Глеб и сам не мог её выговорить с уверенной интонацией: язык так и лип к нёбу, а комок в горле превращал речь в жалкое бормотание. В глубине души, каждый из братьев прекрасно понимал, как именно всё обстоит в действительности. А царившее между ними напряжение только лишний раз подтверждало неприятную данность.
«Кто попробовал однажды и выиграл – тот не остановится и дальше», – сказал кто-то из сокурсников Глеба во время возникшего на лекции спора...
Сам спор начался с совершенно посторонней темы.
Глеб отчётливо помнил, произошедшую в тот день дискуссию, которая для него самого открыла нечто иное, нежели задумывал вбить в неподатливые умы абитуриентов затеявший её профессор.
Разговор начался с того, что тучный лектор, по привычке восседая за огромной кафедрой и потягивая утренний кофе, – то ли специально расставляя сети, то ли просто о чём-то задумавшись, – сказал, будто тот же Александр Македонский не мог, в свою бытность полководцем, проиграть отдельную взятую битву кому бы то ни было. Хотя бы тому же Дарию – трусливому царю поверженных персов, который во времена грандиозной битвы при Гавгамелах мчался впереди своих солдат, силясь сохранить хотя бы жизнь, так как было уже не до чести. И дело тут даже не в характере самого Дария – будь на его месте кто угодно, думается, финал битвы оказался бы неизменным, потому что личность Македонского изначально задумывалась, как основополагающая, занимающая особое место в человеческой истории. А все остальные должны были с этим просто смириться.