В ледяном аду
Шрифт:
— Все вопросы потом! — резко проговорил Джон.
Вооруженные люди загнали пленников в вертолет, подталкивая их в спины стволами винтовок. Скрипнула дверь в металлической перегородке, и Давыдовский увидел четырех других своих сотрудников. Лишь только он попытался расспросить их, как двое громил в камуфляже без лишних слов тут же предложили ему заткнуться.
Смит уже руководил перегрузкой оборудования из вездехода в вертолет.
— Мы не должны оставлять следов, — сказал он. — Машину нельзя здесь бросать.
Джон запустил
Завертелись винты. Пошла вверх грузовая аппарель. «Чинук» поднялся в воздух. Вездеход, не управляемый никем, докатился до полосы прибоя, вошел в волны и стал неторопливо катить по воде. Когда он уже выходил из бухты, «Чинук» завис над ним и пулеметчик прицельно расстрелял оставшиеся колеса. Машина накренилась и ушла под воду.
Вертолет набрал высоту и пошел в сторону открытого моря.
Когда от берега его отделяло уже несколько километров, Джон приказал:
— Опустить аппарель.
Люди в камуфляже стащили брезент с трупов и по одному, как с горки, стали спускать их с опущенной аппарели. Тела, кувыркаясь, неслись к воде. Внизу один за другим расцветали белой пеной всплески. Смит отряхнул руки, вдавил кнопку пульта, и аппарель медленно пошла вверх. «Чинук» развернулся над морем и скрылся в низких снежных облаках.
Моторная яхта колыхалась на волнах. Бортовые гироскопы и хитроумная автоматика, то выключавшая, то включавшая винты, делали эти покачивания почти неощутимыми.
Николай Зиганиди неотрывно смотрел на монитор эхолота, фиксируя все более-менее крупные объекты, появлявшиеся в непосредственной близости от судна. На корме стояли Федор Ильич Нагибин, Саблин и Катя Сабурова. Виталий держал в руках карабин и нервно реагировал на каждое сообщение Зиганиди.
Но тревога каждый раз оказывалась ложной. Иногда рядом с яхтой выныривали морские котики, практически не пуганные. Они плавали вокруг небольшого судна яхты и с любопытством его разглядывали.
Но тут появился морской леопард, и котики немедленно исчезли. Опасный хищник поднял над водой голову на длинной вытянутой шее и недобро посмотрел на людей, стоявших на корме. После чего он раскрыл страшную пасть, набитую длинными и острыми зубами.
— Если такой красавец схватит, то уже не вырвешься. — Нагибин прищурился. — Вовремя вы с Катей из воды выбрались.
Федор Ильич потер щеку. То, что случилось с капитан-лейтенантом и Катей при погружении к затонувшему «Профессору Молчанову», пока не находило логического объяснения. Пока имелся ответ только на один вопрос: каким образом затонуло судно? Злонамеренная диверсия, причем четко рассчитанная. Но оставалось загадкой, кому и зачем понадобилось это делать.
Существовала зацепка — платформа для передвижения под водой. Нагибин и Виталий полчаса назад перелопатили всю информацию, имеющуюся в Сети, но ни одна из серийно производимых платформ не походила на ту, на которой передвигались аквалангисты в камуфляжных гидрокостюмах.
— Выходит, изготавливали ее кустарно. — Нагибин вздохнул.
— Непохоже. Скорее всего, какой-то опытный заводской образец, — возразил Саблин.
— Это может сузить круг поисков. Если мы сумеем определить производителя, то при желании можно будет разузнать, кто ее приобрел. Что ж, я перешлю твое описание нашим специалистам. Пусть крутятся, роют.
Из надстройки вышел молчун в капитанской фуражке, приблизился к Нагибину и многозначительно произнес:
— Связь с Лазаревской внезапно оборвалась. Там никто не отвечает. Бездействуют и радиостанции на вездеходах.
Нагибин сузил глаза, задумался.
— Что это может означать? — спросил Саблин.
— Боюсь, что самое худшее, — ответил Нагибин и приказал: — Идем к Лазаревской!
Моторная яхта быстро развила предельную скорость. Форштевень уверенно резал воду. За кормой расходился белопенный след. Капитан в белой фуражке раз за разом вызывал Лазаревскую, но вместо ответа в эфире царило глухое молчание.
За очередным мысом открылись модульные домики, стоявшие неподалеку от побережья. Нагибин вскинул бинокль и до боли в глазах всматривался в пейзаж. Внешне все выглядело вполне мирно. Над трубой электростанции поднимался дымок. Кое-где за стеклами горел свет. Контр-адмирала настораживало, что никого не было видно ни у берега, ни среди домов, хотя все говорило о том, что еще совсем недавно тут хозяйничали люди. Взлетно-посадочная полоса была расчищена, проходы между домами тоже.
Тут взгляд контр-адмирала зацепился за распахнутую дверь одного из домиков. Антарктика — не то место, где их оставляют нараспашку. Помещение вымерзнет в считаные минуты.
— Ничего не понимаю, — пробормотал Нагибин, передавая бинокль Саблину.
Виталия тоже насторожила открытая дверь. Яхта сбавила ход, подошла к ржавому причалу, замерла возле него.
Саблин легко перебрался на настил, закрепил швартовы и распорядился:
— Николай, остаешься на борту. Обо всем докладывай по рации.
— Есть, товарищ каплей.
Нагибин, Саблин и Катя направились к станции, прихватив с собой карабины, имевшиеся на борту.
— Следов не видно. — Взгляд Виталия скользил по белой поверхности.
— Во-первых, научно-исследовательская группа и команда погибшего судна высаживались с моря. Они прибыли сюда на плавающих вездеходах, — объяснял Нагибин. — А во-вторых, поземка. Она за несколько минут напрочь заметает следы.
— Товарищ контр-адмирал, может, вам лучше было бы остаться на борту? — произнес Саблин. — Мы с Катей все разведали бы, а уж потом и вы…
— Каплей, я сам привык решать все за себя, хотя и спасибо за заботу.
— Все же будьте поосторожней, Федор Ильич. Я пойду впереди, а вы с Катей сзади.