В лесах ночи
Шрифт:
– Чей ты?
– я схватила его, когда он не ответил. Но получила только пустой взгляд.
Я влезла в его разум и вырвала информацию, которую хотела. Мой род считался самым сильным среди вампиров, если речь заходит о силе разума, и я никогда не считала зазорным использовать её. Когда я нашла то, что искала, то отбросила человека от себя. Я выругалась, когда поняла, кому он принадлежал.
Обри … Он - один из тех немногих вампиров, что сильнее чем я. Он - также единственный, кто озаботился бы моим присутствием на его земле. Я была в этой части Нью-Йорка и раньше,
Мой нападавший насмешливо улыбнулся. Может быть, он думал, что я боялась его хозяина. В самом деле, я боюсь Обри больше всего на этой земле, но не настолько, чтобы жалеть этого мальчишку. Обри узнал бы о том, что я была на его территории так или иначе, и этот мальчишка беспокоил меня.
– Райан, - произнесла я, находя его имя, когда прочитала его мысли. Он слегка расслабился. Я улыбнулась, сверкнув клыками, и он побледнел.- Ты заставил меня потерять свою добычу.
Прежде чем он успел сбежать, я подошла к нему, положила руку на затылок. Поймав его взгляд, прошептала только одно слово: Спи.
Он обмяк и не сопротивлялся, когда мои клыки проникли в его горло. Я могла почувствовать след крови Обри в этом смертном эликсире, который бежал по венам Райана, и этот вкус заставил меня задрожать.
Я не потрудилась замаскировать убийство. Если Обри утверждал, что это его улица, то ему и иметь дело с телом и человеческими властями. В любом случае, Обри будет чувствовать мою ауру и узнает, что я была там, очень немногие осмелятся убить одного из его служащих на его же собственной территории.
Хотя я боялась Обри и последствий, я должна была противостоять ему снова и отказалась показывать этот страх. Это был первый раз, когда наши пути пересеклись за почти триста лет, но я по прежнему отказываюсь показать этот страх.
Обри … Ненависть вспыхнула во мне от мысли о нем.
Длинная роза лежала на алом покрывале моей кровати, ее мягкие лепестки, черные великолепной формы.
Я поднимаю розу, уколов свою руку о шип, который был так же остр как зуб змеи. Я смотрю на кровь мгновение, как затягивается ранка, это напомнило мне давние времена, а затем рассеянно я слизала ее. Мой ум возвращается снова к тому времени, когда я была все еще Рэйчел Витер - времени, когда мне подарили еще одну черную розу. Тогда я не слизывала кровь.
Глава 4
1701 год
– Рэйчел, - позвала меня Линетт. – К тебе посетитель. Папа ждет с ним.
– Ее тон напомнил мне обиженного ребенка.
Почти месяц прошел, с тех пор она обожглась. Моя сестра не знала о муках Александра и о силах, которых он так боялся, так что полагала, что пожар был несчастным случаем.
Александр больше не говорил со мной снова о вещах, которые он видел, хотя я замечала моменты, когда видения посещали его. Я одна видела, когда его лицо темнело, и внимание переключалось, как будто он прислушивался к голосам, которые только он мог слышать.
Когда подошла к двери я увидела, что так расстроило Линетт. Посетитель был темноволосым, черноглазым молодым человеком, которого я знала лишь смутно. Линетт было четырнадцать лет, и она сердилась, что внимание мальчиков в городе доставалось мне, хотя и не говорила об этом вслух.
Александр смотрел на посетителя темным взглядом. Я вспомнила наш разговор, о вещах, которые он видел, и как он мог слышать мысли вокруг него. Я боялась узнать то, что он видел и слышал теперь.
Отвернувшись от брата, я посмотрела на нашего посетителя. Он был в черных бриджах и малиновой рубашке. Цвет был слишком смелым для того времени; красители таких ярких оттенков были дорогими. Его наряд вероятно, стоит больше, чем весь мой гардероб.
– Пожалуйста, подойдите, - проговорил мой папа.
– Я - Питер Витер, отец Рэйчел, а это - мой сын, Александр. Это - моя другая дочь, Линетт, - добавил он, когда мы присоединились к ним.
– И конечно вы знаете Рэйчел.
Папа предположил, что, поскольку наш гость попросил позвать меня, мы с ним знакомы. Но я раньше видела его только мельком, и один раз говорила с ним, не зная его имени.
– Обри Кэрю, - молодой человек представился, пожимая руку моего отца. Я слышала этот акцент, хотя и не могла вспомнить где.
Я подняла глаза вверх, и взгляд Обри казалось, захватил меня. Волна дрожи прокатилась по моему позвоночнику. Что-то удерживало меня и я не могла отвести взгляд, как если бы я была птицей, пойманной змеей.
– Чем я могу вам помочь, мистер Кэрю?
– спросил мой отец.
Я старалась опустить взгляд вниз, как было положено, но не могла. Глаза Обри гипнотизировали меня. Затем этот странный молодой человек протянул мне розу, которую я взяла не задумываясь. Я не должна была принимать подарки от молодых мужчин, которых только встретил мой отец, но способ, которым глаза этого человека захватили меня, поразил меня, и я взяла её прежде, чем даже поняла, что это было.
– Мистер Кэрю, - сказал мой отец, нахмурившись, - это довольно неприлично.
– Вы правы, - сказал Обри.
Папа стоял, опешив. Я посмотрела на розу, которую все еще держала. Она была красивой, такие длинные розы не растут в северных колониях. На мгновение я подумала, что она темно-красная, но вскоре я поняла, она черная. Один из шипов укол мою руку, потекла кровь, и я перехватила розу другой рукой, надеясь, что никто не заметил. Я взглянула на Обри, чей взгляд упал на порез на моей руке, и дрожь прошла вниз по спине. Он резко повернулся и ушел. Он исчез, прежде чем кто-либо смог сказать хоть слово.
Мой отец повернулся ко мне, лицо его было суровым, но вмешался мой брат.
– Слишком поздно обсуждать нашего посетителя рационально. Мы должны лечь спать пораньше, ведь завтра нам предстоит поход в церковь.
– Я знала своего брата хорошо, и поняла его тон: он хотел обсудить Обри, но не с моим отцом. Папа кивнул; он уважал моего брата.
Александр был единственным в семье, кто заметил мой порез. После того как отец ушел, он повел меня к колодцу, чтобы промыть его, его лицо было обеспокоенным.