В ловушке
Шрифт:
Прозвучал всплеск. Мощная рябь омыла её спину, подобно большой волне. Мужчина вошел в воду. Он шел за ней.
Трусость заставляла Беллу стоять там, где она была, закрыв глаза. Офицер в ней говорил, что она должна повернуться и посмотреть в лицо опасности.
Белла развернулась и обнаружила только маленькие пузырьки на поверхности воды. Чернильное красно-коричневое пятно, за которым следовала белая пена, растекалось во все направления. Затем темноволосая голова всплыла на поверхность, и он встал перед ней, по пояс в воде. Грязи
Белла открыла рот в изумлении.
Без грязи у мужчины были темные густые волосы, остриженные очень коротко, оливковая кожа, широкий лоб, низкие брови, твердые губы и квадратная челюсть. Крошечные капельки остались на длинных ресницах, в то время как струйки воды спускалась по точеным скулам, вниз по мускулистому торсу и животу к небольшой дорожке темных волос, которые вились от пупка и скрывались под водой. Шрамы различной длины и ширины прослеживались на безупречной, твердой мускулатуре.
Боже мой, грязный мужчина оказался из плоти и крови — и невероятно мужественным. Если бы она встретила его в Академии или в казарме на Земле, она бы не смогла оторвать от него глаз. Он был так прекрасен.
Затем он протянул руку, и её оцепенение прошло.
Шикнув, Белла попятилась.
Мужчина поднял темную бровь:
— Держи.
Белла посмотрела вниз и увидела маленький белый брусок в его руке.
— Это мыло, — произнес он грубым тоном. — Дроны сбрасывают мусор с Земли. Воспользуйся им.
Ещё одно длинное высказывание. Казалось, в этот раз оно ему далось легче. Словно он разминал голосовые связки. Будто мужчина вспоминал, как на самом деле разговаривать с кем-либо. Кроме того, Белла понятия не имела, что происходило здесь. Почему он тратил время, протягивая ей мыло. Чтобы её отмыть.
Белла ненавидела, что не могла прочитать его всего. Ей претило, что не могла понять, реальные или нет вспышки человечности, которую видела в его взгляде.
— Спасибо.
Ей потребовалось всё мужество, чтобы протянуть руку и взять брусок из его руки, прикосновение кончиков пальцев к его грубой ладони вызвало в ней всплеск адреналина. Но он по-прежнему остался стоять, позволив ей убрать руку с крепко сжатым в ней мылом, её сердцебиение замедлилось до болезненного ощущения.
— Я… я никогда раньше им не пользовалась. Академия разрешала только лазеры для очистки. Пользоваться водой запрещено давным-давно. — Белла замолчала.
Конечно, он это знал. Мужчина не из другой галактики, он с Земли. Просто его присутствие там больше нежеланно.
Он сжал губы в линию:
— Я здесь какое-то время, но не настолько долго.
Это была шутка? Его выражение лица ничего не подсказывало.
— Конечно. — Её руки дрожали, она взяла мыло и потерла о свою руку. Кровь осталась. Белла потерла сильнее.
Белла не ожидала этого… этого разговора. Или доброты в виде ванны… с мылом. Это сбивало с толку.
— Тебе нужна вода, чтобы намылить. — Грубые
— Повернись. — Его голос стал вновь хриплым.
Её загнанное сердце вновь застучало в два раза быстрее. Она не сделала ни шагу.
Мужчина выжидал дольше, чем она ожидала, прежде чем заговорил сквозь плотно сжатые зубы:
— Всё? — Это было напоминание. Упрек. Вызов.
Её последний шанс передумать.
Белла закрыла глаза.
«Я сделаю это. Я должна это сделать».
Белла развернулась, готовая, что её схватят. Ударят. Но нарочито медленное скольжение мозолистого пальца по выступам позвоночника поразило её сильнее, чем любой удар.
Глава 4
— Убери волосы на одну сторону. — Голос 673 прозвучал грубее, чем он собирался, но все его усилия уходили на то, чтобы держать себя в руках. Зверь в нем рычал, чтобы он повалил девушку и ворвался в неё. Чтобы взять, что ему полагалось. Как это принято на Драгаш-25.
И он мог. Он мог делать с ней всё, что хотел. Его сила дала ему это право. Беззащитность девушки сделала её легкой добычей. На Драгаш-25 правил не было. Не было чести. Только насилие и власть.
Но он не повалил девушку. Не вбивался в неё. Ощущение шелковистой мягкости под его пальцами слишком приятно, чтобы спешить. Промелькнули смутные воспоминания о человеке, которым он когда-то был. Те запахи и вздохи, и сексуальное мурлыканье женщины, находящейся на пике возбуждения, стоили ожидания.
То, что в нем ещё осталось даже такая малость того человека, которым он был когда-то, смутило его почти так же, как и разозлило. Но всё это отходило на второй план по сравнению с ощущением гладкой кожи, когда он провел кончиками пальцев по спине девушки.
Она осталась. Он не раз думал, что она уйдет. И приготовился к отказу. Человек, которым он когда-то был, внушал ему, что лучше уйти, пока он не превратился в монстра. Но она его удивила. И он не собирался терять возможность испытать то, что думал, никогда вновь не ощутит.
Он наклонился вперед, слегка проведя носом по её гладкому плечу. Святой ад. Запах её… женщины. Легкий. Нежный. Кожа сохранила слабый намек на ваниль.
Мыло треснуло в его ладони.
Это хорошее напоминание. Контроль необходим. Самообладание превыше всего, или хрупкая, дрожащая женщина перед ним превратится в пыль в его руках. Подобно всему остальному, что он когда-либо имел.
Он сказал ей повернуться, потому как вид её тела: этой сливочно-белой кожи, полной пышной груди, обрамленной идеальными розовыми сосками, фигура в виде песочных часов и обнаженный, аппетитный холмик — делал невозможным медленное продвижение к сексу. Но даже когда она стояла спиной к нему, он был в беде. Этот зад… призывал его даже сейчас.