В любви – то радостно, то больно
Шрифт:
Они не понимали и не желали знать, где верх, где низ, когда и куда необходимо приземляться, сколько времени будет длиться полёт на сверхвысоких скоростях, останутся ли пассажиры после всего этого живыми.
Друзьям было настолько хорошо и интересно, что прелесть новых ощущений не могли испортить никакие отрицательные эмоции. Мозг отметал негатив, превращая события в яркий мультсериал без конца и начала.
Полёт безостановочно длился чуть больше года. За это время в полуобморочном состоянии влюблённые окончили школу,
Им не было дела до мнения родителей, до шепотков и сплетен. Сознание фильтровало информацию, оставляя для моделирования поведения и планов на будущую жизнь исключительно спектр радужных эмоций.
Сколько раз молодые люди прокручивали в мечтах как рука об руку идут по жизни, как создают и реализуют долгосрочные перспективные цели, как насыщают значимыми событиями жизнь, наполненную до краёв любовью.
Тем не менее, долгожданное признание в любви застало Эрику врасплох, оказалось шокирующим, оглушительно неожиданным для обоих.
В пылком публичном акте предложения руки наверно не было необходимости: перспектива стать семьёй была неотвратимой как приход весны, как наступление дня, как закаты и рассветы. Ведь они родились друг для друга и знали об этом. Оскар был в этом уверен.
Однако что-то пошло не так, как обычно бывает в сказках со счастливым концом. То ли интонация признания была выбрана неправильно, то ли ситуация неподходящая, то ли сказаны главные слова не так и не вовремя. Импульс энергии любви, направленный на взлёт, по неведомой причине включил функцию падения.
Такой перегрузки Эрика и Оскар ещё никогда не испытывали. Реакцией на коленопреклонённую речь любимого была безобразная истерика с водопадом слёз и выброшенное в тёмную стремнину полноводной реки обручальное колечко с малюсеньким изумрудом, купленное в кредит.
Происходящее в ту драматическую минуту не было похоже на счастливое единение двух любящих сердец.
– Как же это было давно, – думала Эрика спустя пару месяцев после скандального расставания, – будто и не со мной. Почему я не могу с уверенностью сказать, что любовь была на самом деле? Что меня насторожило, что испугало? Наверно я сама неправильная.
Она не поняла, что тогда произошло. Была яркая вспышка в голове, вызвавшая внезапную боль. Всего несколько секунд неприятного состояния, которое перечеркнуло, обнулило безвозвратно трогательную историю любви.
Окружающий пейзаж, Оскар, она сама – всё тогда поплыло перед глазами, растекалось безобразными потёками, дрожало, изгибалось, скручивалось. От этого видения, от состояния непонятной беспомощности хотелось немедленно избавиться. Взрыв неприязни заставил поступить нелогично, но после грубого отказа немедленно наступило облегчение. Думать, анализировать, что стало причиной странного импульса – не было ни желания, ни сил.
Тысячи раз после девушка прокручивала в уме тот день по минутам и секундам. И предыдущий день, и месяц до
О реальном женихе Эрика не вспоминала. Теперь она знала точно, что не хочет с ним жить, чувствовала интуитивно – истерика и отказ стать женой Оскара не были случайным сумасбродством. Причина была, но скрытая, обнаружить которую по какой-то причине пока невозможно.
Оскар несколько раз пытался встретиться, выяснить отношения: плакал, стоял на коленях, извинялся. Интересно, за что?
Эрика не могла, не хотела его видеть, хотя для возобновления отношений была весьма веская причина – беременность, которую девушка тщательно скрывала от всех, в том числе от него и от мамы.
Иногда она подолгу держала в руках телефон, порываясь набрать заветный номер, смаковала, с нежностью и грустью произнося про себя имя любимого.
Он был так нужен Эрике, так нужен, тем более теперь, когда необходимо было принять судьбоносное решение: быть или не быть малышу, к существованию которого почти привыкла, с кем уже вела долгие виртуальные беседы.
На аборт Эрика так и не решилась. В один из дней она собрала сумку с вещами и уехала. Без плана, без определённой цели, подальше от тех, кто мог поколебать решительность стать мамой.
Оставила родителям записку, попросила у них прощения и исчезла. Растворилась на необъятных просторах страны на долгие три года, по истечении которых приехала повидаться с родителями. С ней был муж, обыкновенный – совсем не из сказки, но любящий и верный. И две девочки погодки: старшей два с половиной года, младшей полтора.
А Оскар… у него тоже росли два прекрасных малыша. Точнее у их мам.
Старшему сыну было два с половиной года. Даже двоечнику совсем несложно подсчитать дату зачатия этого ребёнка.
В графе “отец” у того и у другого мальчугана стояли прочерки.
Оскар был холост. Свободу от обязательств он считал высшей ценностью жизни.
Modus vivendi, или лет через тридцать
Все знакомые вокруг Веньки упорно выстраивали отношения, создавали комфорт, налаживали быт, суетились, радовались жизни. Все-все. А у него как назло отношения разваливались, рассыпались в прах, превращались на глазах в тлеющие головешки.
Что-то внутри и снаружи горело, расплывалось, плавилось, непонятно куда и зачем просачивалось, отправляясь со звоном и скрежетом туда, где даже радость превращается в прах.
Пепел недавних драматических событий струился по ветру времени, оседал в параллельной Вселенной, превращаясь в не очень приятные воспоминания.