В любви все средства хороши
Шрифт:
— И теперь ты ненавидишь его, не так ли? Она сжала зубы.
— Я презираю его.
— Понимаю.
— Сомневаюсь, Гаретт, — горько произнесла Лия. — Ты ничего не знаешь о своем брате и обо мне.
— Тогда почему бы тебе не рассказать мне обо всем? — мягко и сочувственно произнес он. — Смелее. — Он кивнул в сторону серой машины, припаркованной на другой стороне улицы в тени дерева. — Моя колесница ждет нас. Давай поедем куда— нибудь перекусить и выпить чего-нибудь холодного. Надеюсь, ты покажешь мне уютное кафе, где вкусно готовят. Я только вчера
— И ты в первый же вечер отправился на морскую прогулку? — удивленно спросила Лия, когда они переходили улицу.
Он пожал плечами и распахнул перед ней дверцу машины.
— Не хотел терять время.
Лия кивнула в ответ и уселась в кресло, автоматически пристегнув ремень безопасности, а он захлопнул дверцу и обошел вокруг машины.
Когда Гаретт уселся за руль, Лия снова уловила тонкий аромат мускусного одеколона, который так сильно напоминал ей о Джерарде. Каждая клеточка ее тела вновь замерла в напряженном внимании. Это странное сходство вкусов двух братьев необыкновенно беспокоило Лию.
На этот раз она не выдержала.
— Гаретт… — твердо произнесла она.
Должно быть, ее голос прозвучал как-то особенно, потому что он резко поднял голову, забыв о ключах зажигания.
—Что?
— Я… тот одеколон, которым ты пользуешься… Он нахмурился.
— А в чем дело?
— Это… это тот же одеколон, каким пользовался Джерард.
Лия вдруг пожалела, что он надел солнечные очки. Сейчас ей хотелось бы увидеть его глаза. Гаретт медленно откинулся на спинку кресла.
— Что ты говоришь? — настороженно спросил он. — Ты все еще думаешь, что я могу быть Джерардом?
— Я сама не знаю, что говорю.
— Послушай, Лия, я уже несколько лет пользуюсь этим одеколоном. Вероятно, Джерарду он тоже нравится. Так в чем же здесь проблема?
— Он очень дорогой, — заявила Лия.
— Мне это хорошо известно. Когда нам с Джерардом исполнился двадцать один год, мама подарила нам этот одеколон, и мы оба были в восторге. Однажды выбрав лучшее, сложно вернуться потом к чему-то более простому. Но если тебя беспокоит этот запах, я больше не буду пользоваться этим одеколоном.
— И ты не станешь возражать?
— Нет, Лия, но от этого моя внешность не изменится и я по-прежнему буду выглядеть как Джерард.
— Я знаю. Но этот запах… меня расстраивает. Она едва не произнесла «возбуждает», потому что подумала именно об этом. Сегодня она не так хорошо держала себя в руках, как прошлым вечером.
— Тогда я больше не стану им пользоваться, — твердо заявил Гаретт. — Сегодня же куплю другой одеколон.
Когда он заводил машину, Лия искоса взглянула на него, еще раз убедившись в его полном сходстве с Джерардом, но от этого она испытывала еще больший интерес к Гаретту как к мужчине.
— Ты приехал сюда в отпуск? — спросила она. —Угу.
— А почему ты выбрал именно Брум? Он пожал плечами.
— По слухам, это чудесное место, где можно скрыться от людской суеты. Я слишком много работал все эти
Итак, оба брата — неисправимые трудоголики, сделала для себя вывод Лия. Но Гаретт решил исправиться до того, как станет слишком поздно.
— А чем ты занимаешься, Гаретт?
— Я архитектор.
Да, эта творческая и уважаемая профессия вполне соответствует ему, подумала Лия. Это не так прибыльно, как торговля земельными участками, но Лия не сомневалась, что Гаретт неплохо преуспел в своей области. Он источал уверенность и решительность, которые приносили успех.
Но Гаретт более спокойно относился к своим достижениям, тогда как Джерард хотел, чтобы весь мир знал о его успехе. Оба брата создавали вещи, но Гаретт проектировал здания и заботился об удобстве людей, а Джерард ценил только всемогущий доллар, с горечью признала Лия.
— А что такого в том, что я архитектор? — спросил Гаретт, сворачивая на дорогу, ведущую в центр города.
— Ничего, просто это произвело на меня большое впечатление. Ты работаешь на кого-то или у тебя своя компания?
— У меня собственная компания. Я люблю вести дела сам.
Она кивнула.
— Я так и подумала. У тебя есть особенная аура.
— Какая аура?
— Аура босса. —А…
Лия не поняла, приятны ш ему ее слова.
— А где расположен офис твоей компании? — спросила она. — Где-нибудь здесь, в Западной Австралии?
— Нет, в Брисбене.
— В Брисбене! — удивленно воскликнула она. — И все это время ты был в Брисбене?
—Да.
Лия покачала головой.
— Наверное, я никогда не пойму Джерарда. Неужели он действительно надеялся утаить тебя от всех? Брисбен не такой уж большой город. Честно говоря, я вообще не понимаю, зачем он сделал из тебя тайну!
— У того Джерарда, за которого ты вышла замуж, Лия, не было времени для прошлого. Я — его прошлое.
Лия вздохнула. Гаретт абсолютно прав: Джерард живет только настоящим. Его девиз — «все впереди». Он часто повторял, что прошлое не стоит того, чтобы о нем вспоминать. Джерард никогда не поощрял сожалений и терпеть не мог обвинений. Он всегда шел только вперед и был очень прагматичным человеком, лишенным сентиментальности.
Исключение составляли те случаи, когда ему необходимо было добиться своей цели, печально подумала она. Он мог принести своей жене цветы, стараясь задобрить ее, когда знал, что его будущий поступок будет ей неприятен.
Джерард не очень часто нарушал границы дозволенного в течение девяти месяцев их казавшегося идеальным брака. Пару раз он неожиданно уезжал по делам и звонил ей уже из самолета. Лию раздражала его уверенность, что она не станет возражать и поймет, что иногда бизнес занимает первое место в его жизни. Она старалась, но не могла полностью скрыть обиду в голосе. И каждый раз, возвращаясь домой после неожиданных отлучек, он приносил охапку красных роз, а в его кармане лежало какое-нибудь очень дорогое украшение.