В магической тени

Романовская Ольга

Несомненно, количество знати на квадратную милю в Калеоте было предельно высоко: то здесь, то там мелькали гербовые кареты, или рассекал толпу щеголеватый всадник. Но кварталы практически ничем не отличались от подобных в Сатии, разве что храмов было больше. Один ей очень понравился, даже захотелось придти туда, бросить монетку в пруд, покаяться перед грозным Дагором и попросить, чтобы всё хорошо закончилось.

Судя по всему, жить они собирались к квартале для благородных. По мнению гоэты, это было ненужным расточительством: гостиницы

в квартале для второго класса были ничуть не хуже, но дешевле. И не привыкла она к роскоши, родными ей были другие места - тихая благопристойная обитель, вроде Тенистой улицы. Это Гланеру понравилось бы жить по соседству с графами и баронами, он к ним стремился, недаром и дом купил на границе кварталов, и оформил его в дворянском стиле.

Брагоньер ехал чуть впереди, уверенно ведя своих спутников по паутине улиц, переулков и бульваров. Пару раз с ним здоровались, пару раз кланялись, что навевало мысли о том, что соэр личность не сугубо сатийского масштаба.

Они остановились у дверей большого старинного особняка на тенистом бульваре в верхней части города. Если приглядеться, то отсюда были видны башни королевского дворца.

Эллина старалась не думать, сколько может стоить дом в таком месте - однозначно дороже того, в котором её приглашали в Сатии. И старше, не одно поколение пережил.

– Добро пожаловать!
– Брагоньер спешился, подошёл к гоэте и протянул ей руку. Она не стала отказываться и с его помощью соскользнула на заснеженную мостовую.

Взяв гоэту под руку, соэр повёл её к крыльцу.

Дверь была уже отперта, и в проёме с лёгким поклоном застыл слуга.

– А чей это дом, благородный сеньор?
– почему-то назвать его иначе сейчас язык не поворачивался.

– Мой. Вернее, семейства ли Брагоньер. Я не считаю нужным тратиться на гостиницу, когда могу жить здесь. Хавер, - обратился он к слуге, - леди ли Брагоньер дома?

– Я дома, Ольер, - ответил вместо Хавера спокойный женский голос.
– Ты же знаешь, я верна родному крову.

Оглядевшись, Эллина увидела на нижней ступеньке лестницы, двумя маршами обнимавшей сумрачный холл, высокую худощавую женщину во вдовьем наряде. Она казалась старше её покойной матери, но её осанке могла бы позавидовать любая девушка. Только вот глаза такие же холодные, как у сына.

Брагоньер отпустил локоть гоэты, медленно пересёк холл и склонился над рукой матери. Та едва заметно улыбнулась, но больше ничем не выразила своих эмоций.

– Вижу, ты не один, - взгляд леди ли Брагоньер скользнул по Эллине.

– Позволь представить тебе госпожу Эллину Тэр. Свидетельницу. Надеюсь, вы не будете против, если она поживёт у нас? Это ненадолго.

– Значит, и ты ненадолго, - вздохнула леди.
– Я так редко тебя вижу. Твоя сестра балует меня чаще.

Брагоньер промолчал и обернулся, поджидая Эллину. Та отдала верхнюю одежду слуге и под пристальным взглядом двух пар одинаковых глаз приблизилась к лестнице.

– Безмерно рада знакомству, благородная сеньора, - она склонилась в реверансе перед матерью соэра. Реверанс вышел неловким - что поделаешь, этикет в училище преподавали поверхностно, так, всего пару занятий.

Кажется, леди ли Брагоньер недовольна. Ещё бы - такая неуклюжая девица в её доме.

– Взаимно, - если гоэта ей и не понравилась, леди предпочла это скрыть за маской холодной вежливости.
– Судя по тому, как представил вас Ольер, вы из второго сословия?

– Госпожа Тэр гоэта, - ответил вместо Эллины Брагоньер. Та была ему благодарна: не пришлось объяснять, что она из семьи, которую и в услужение в такой дом не взяли.

– Что ж, не буду вам мешать. Надеюсь, вам у нас понравится, госпожа Тэр. Ольер, полагаю, ты сам позаботишься о гостье.

Соэр кивнул и проводил взглядом удаляющуюся фигуру матери.

Эллину поместили в одной из гостевых комнат в левом крыле дома. С леди ли Брагоньер она практически не встречалась, разве что за приёмом пищи и в гостиной после вечернего чая. Часто ели без неё: леди страдала от различных недомоганий. Что поделаешь - возраст.

Первые дни в столице гоэта провела в четырёх стенах в обществе господина Братса, очевидно, назначенного её телохранителем.

Брагоньер же был занят активными поисками Гланера Ашерина и Байды Сейрон. Последняя неожиданно объявилась сама, резко ухватила его за рукав и дёрнула в тёмный переулок, когда он пешком возвращался от друга из Тайного управления.

– Так я и думал, - соэр и не подумал испугаться, с профессиональным интересом пытаясь рассмотреть юную колдунью. Её артефакт разрядился, и вот уже два дня, как все передвижения Байды были ему известны.
– Желание мести нередко пересиливает другие чувства, особенно в вашем возрасте. Итак, я вас слушаю, госпожа Сейрон.

Байда опешила, не ожидая такой реакции. Она была такой же светловолосой, как брат, и очень худой, как борзая собака.

Отпустив руку Брагоньера, колдунья поспешила отойти на пару шагов. Рука метнулась под шубку - к накопителю, другая неуверенно коснулась рукояти кинжала.

– Не трону, - с лёгкой усмешкой в голосе прокомментировал её действия соэр.
– Пока я не знаю за вами преступлений, помимо наличия тёмного дара. Но, полагаю, наш разговор нужно продолжить не здесь. Вам ведь есть, что сказать?

– Только то, что я желаю, чтобы Гланер Ашерин сдох!
– прошипела Байда.
– Я знаю, он вам нужен, я могу помочь. Но я никуда с вами не пойду. Примените своё заклятие - предпочту умереть.

– Юношеский максимализм, - покачал головой соэр.
– Госпожа Сейрон, условия здесь ставлю я. Так что мы будем разговаривать там, где я пожелаю.

– Тогда я убью его сама, без вашей помощи!

– И дура. Что вы можете против взрослого мага, пусть и низшего порядка? Его тварь пообедает вами и не подавится.