В мире фантастики и приключений. Выпуск 10. Меньше - больше. 1988 г.
Шрифт:
— Вы у меня? Я каждого вызывал, никто не откликнулся. Куда вы все подевались? Нет, этот Рой — штучка, можете мне поверить!
— Садись! — приказал Чарли. — Не топай ногами и не размахивай руками. Постарайся говорить связно. Точно передать разговор ты, конечно, не сможешь, но хоть не мекай.
Не сомневаюсь, Чарли хотел, чтобы Антон обиделся, потому что в таком случае Антон начинает следить за собой и тогда с ним все проще. Чарли добился большего — Повелитель Демонов вознегодовал. Он обругал Чарли и взял себя в руки. Это позволило ему десять минут изъясняться вполне толково.
— Знаете, с чего начал этот белобрысый, этот медведь средней руки, как ты его определил,
«Если это вас не затруднит, — сказал он и так улыбнулся, словно я его одарил, а не высмеял, — то я бы хотел узнать подробней различия разных демонов».
«Общеизвестные демоны, — сказал я тогда, — это нечто вроде злых или там не очень добрых духов, непрерывно общающихся с людьми, то есть чаще всего вредящих людям, — всякие черти с рогами и хвостами, домовые в лохмотьях, заросшие шерстью крысообразные бесы, безрогие и бесхвостые гномы и кобольды, эльфы и сильфиды в развевающихся одеждах, а также прекрасные юные феи, уродливые старухи ведьмы, лесные бродяги лешие, коварные речные русалки, прожорливые горные драконы, глуповатые джинны в бутылках и прочие в том же роде. Объединяет всех этих многообразных демонов то, что все они — сверхъестественные существа, каждое со своим именем, обликом и норовом. И что эти сверхъестественные существа реально — в смысле физически — не существуют. Они — плод воображения.
«Понятно, — сказал он. — Общеизвестные демоны имеют свои особые лица, носят особые имена, по-особому общаются с людьми, а реально их нет. Этими красочными субъектами вы не командуете. Насколько я помню, такими демонами повелевали в древности некий царь Соломон и два-три арабских халифа. В общем, с ними просто. Ну а демоны Максвелла? Они тоже имеют имена и телесный облик? И существуют физически?
«Нет, — сказал я. — Демоны Максвелла — это научное понятие. Им не присвоили телесного образа, их не наделили именами. Великий физик прошлого Джеймс Кларк Максвелл предположил, что если бы существовал демон размером с молекулу, и если бы этот демон стоял у забора с отверстием, прикрытым дверкой, и если бы к отверстию подлетали молекулы, то он смог бы их распределить по скоростям: открывал дверцу перед быстрой молекулой, закрывал перед медленной. В результате быстрые пролетали бы по другую сторону забора — и там бы повышалась температура, а медленные оставались по эту сторону — и здесь температура падала.
Мне удалось реально осуществить идею Максвелла».
«Поэтому вас и назвали Повелителем Демонов Максвелла?»
«Совершенно верно».
«И эти демоны, не имеющие ни имен, ни облика, у вас приняли вид…»
«…пористых перегородок, которые я изобрел еще на Земле и которые поставляет здесь, на Урании, лаборатория Жанны Зориной. Быстрые молекулы пролетают сквозь них, не теряя скорости, медленные отталкиваются. Вроде бега с препятствиями: хороший бегун легко перепрыгивает через поставленный на пути барьер, плохой задевает его ногами и падает…»
«Я слышал, все отопление на Урании производится вашими демонами, то есть сепараторами молекул?»
«Холодильные установки тоже работают ст них. Технически все очень просто. Особые насосы вдувают в сепараторы воздух под давлением. Быстрые молекулы проскакивают через перегородку и отводятся по горячей трубе, медленные рушатся в холодную трубу. Просто, не правда ли?»
Так я ему растолковал конструкцию моих сепараторов. Он кивал, улыбался — демонстрировал, что его восхищает простота объяснений. А потом задал стандартный вопрос: не опровергают ли мои демоны, принявшие телесную форму пористых перегородок, второе начало термодинамики? Вот, мол, есть такое понятие — энтропия, мера вырождения энергии, мера хаотичности движения молекул. Он затвердил еще в восьмом классе, что энтропия во всех физических процессах растет, увеличивая общий хаос, — как у меня с этим священным понятием термодинамики? Не ополчились ли мои демоны на фундаментальные законы физики? Я не постеснялся сказать, что хороший физик не должен ограничиваться знаниями в объеме восьмого класса. И популярно растолковал, что и в моих установках энтропия растет. И что если снова соединить горячий и холодный потоки, то воздух возвратится к прежней температуре — повышение ее в одной трубе компенсируется понижением в другой, а к этому еще добавляется потеря энергии на работу насосов, весьма немаловажная величина, доложил я ему.
«В общем, можете не волноваться, Рой, — объяснил я, — энергия в моих установках не создается и не уничтожается, а лишь трансформируется».
Он любезно заверил, что уже не волнуется, и предложил перейти от сепарации молекул к взрыву сгущенной воды. Я согласился, что пора перестать попусту терять время. Он и это снес. И почти вежливо сказал:
«На Земле мне объясняли, что не существует физических процессов, которые могли бы вызвать нарушение структуры сгущенной воды. Вы согласны с этим?»
«Абсолютно, — ответил я. — Превращение сгущенной воды в обычную происходит только с открытой поверхности, как при испарении. И при этом выделяется огромное количество энергии, которая и утилизируется. II как нельзя заставить воду превращаться в пар во всей массе, если температура ниже точки кипения, так нельзя и сгущенную воду заставить менять свою структуру во всей массе, а не с поверхности. Даже если вы бросите цистерну со сгущенной водой в звездные недра, то и там температура в миллионы градусов не вызовет мгновенного взрыва».
«Однако взрыв на Урании произошел. Вы не будете это отрицать?»
«Не буду».
«И стало быть, теория опровергнута?»
«Стало быть, опровергнута».
«У вас есть объяснение?»
Его вопросы раздражали примитивностью. Если бы я знал, какой удар он готовит мне, я бы сдержался. Но он глядел так наивно, так легко сносил мои выпады, что я зло напомнил: кто из нас расследует катастрофу?
Будь мне ведомы причины взрыва, ему не понадобилось бы прилетать на Уранию. Не вижу явных причин несчастья, не могу обсуждать даже абстрактных возможностей. У него похолодели глаза. Он не взглянул, а ударил взглядом.
«В самом деле? А я собираюсь предложить вам для рассмотрения одну абстрактную возможность несчастья.
Она непосредственно вытекает из вашего рассказа о своих работах».
«Вот как? Интересно!»
Надо было вскочить, топнуть ногой, в крайнем случае, стукнуть кулаком, с вами бы я так и поступил, но с ним постеснялся, только съязвил:
«Буду благодарен за разъяснения, какие возможности катастроф таятся в моих работах».
«А, к примеру, вообразите, что стенки энергетической цистерны каким-то способом превращены в разновидность ваших пористых перегородок и что сквозь них вдуваются в сгущенную воду быстрые молекулы. Вы уверены, что это не приведет к немедленному взрыву?»