В мире фантастики и приключений. Выпуск 1
Шрифт:
– Здравствуйте, - сказал я.
– Здравствуйте, товарищ Старичков. Вас отнесло немного в сторону, и мы не видели, как вы приземлились. Петр Сергеевич ищет вас там, за ручьем.
Приложив руку ко рту, он засвистел протяжным переливчатым свистом. Мы прислушались. Издалека ему ответил такой же протяжный свист.
– Пойдемте навстречу, - сказал он.
Мы зашагали по болоту.
– Как летели?
– спрашивал он меня.
– Стервятники не встречались? Мы думали, вы будете раньше.
– Сыро у вас, - сказал я.
– Я уж по колена провалился.
– Да, - усмехнулся он, - не зная дороги, у нас далеко не пойдешь.
– Он помолчал и вдруг спросил: - Что в Москве? Как там живут?
– Ничего, - сказал я, не зная, что говорить.
– Трамваи ходят?
– Ходят.
– И метро, и автобусы?
– Метро работает, и автобусы начали ходить.
– Так, так.
– Он опять помолчал, не зная, как выразить свое желание убедиться, что в Москве все в порядке и жизнь продолжается.
Я, кажется, правильно понял его.
– Конечно, темновато на улицах, - сказал я, - хотя понемногу горят фонари. В театры, в кино народ ходит. Правда, устали люди, работают много, а так ничего - жизнь продолжается.
– Так, так.
– Он удовлетворенно кивнул головой.
– Я сам не москвич, но ездил туда два раза. Интересный город!
Он вгляделся в темноту. Зрение у него было лучше, чем у меня.
– Вон Петр Сергеевич торопится, - сказал он.
Только минутой позже я различил в темноте приближающиеся фигуры.
– Евстигнеев!
– негромко окликнули из темноты моего спутника.
– Есть такой, - ответил Евстигнеев.
– Нашел? Благополучно?
– Тут он, Петр Сергеевич.
Навстречу нам, задыхаясь и торопясь, шагал коренастый, полный человек.
– Ну хорошо, хорошо, - говорил он.
– Здравствуйте, здравствуйте! Позвольте приветствовать. Устали? Замерзли? Голодны? Сейчас чайку заварим, свининка есть. А может, с устатку спиртику?
Он засыпал меня вопросами, не давая мне сказать ни слова, и энергично тряс мою руку.
– Вот ведь какие у нас неприятности, - говорил он, - а? Ведь никогда ничего такого не было. Пары портянок ни у кого не украли, а тут вдруг… Интеллигентный человек - и такое дело! Вы только подумайте, ай-яй-яй!
III
Через десять минут мы вышли на небольшую полянку. Слабый свет пробивался из-под земли, и я не сразу понял, что это дверь. Рядом с нами шло несколько человек, и Петр Сергеевич время от времени, отрываясь от разговора, то одного, то другого посылал с поручениями.
– Михайлов, - говорил он, - сходи, голубчик, взгляни, затопили ли баню. Я сказал, да, боюсь, забыли… Алексеенко, вели Марфуше самовар поставить… Сенюхин, добеги до склада, выбери комплект обмундирования получше. Надо товарищу следователю переодеться. Небось болотная водица насквозь его проняла.
– Петр Сергеевич, - сказал я, как только мне удалось вставить слово, - напрасно вы беспокоитесь: ни в бане я мыться не буду, ни переодеваться. Единственно, может быть, гимнастерку посушу немного у печки и чайку, если позволите, с удовольствием выпью.
– Что вы, что вы, - заволновался Петр Сергеевич, - разве можно так! После такого-то путешествия! Вымоетесь, поспите, а там и за дело.
Я категорически отказался, и Петр Сергеевич, кажется, несколько огорчился. Он проговорил еще что-то насчет того, что тогда и работать лучше будет, но, убедившись, что я непоколебим, перестал спорить. Со скрипом открылась дверь, и по дощатым ступеням мы спустились в землянку. Она оказалась довольно высокой и просторной. И стены, и потолок, и пол были обшиты досками. От большой печи несло жаром, хотя стояло лето, и в землянке было очень душно. На столе, покрытом скатертью, стояли чашки, блюдца и тарелки. На стенах висели картинки и фотографии. В большом застекленном шкафу стояла посуда, и на полу лежали пестрые половики. Прочным бытом, устойчивостью веяло от обстановки.
Полная женщина внесла большую миску с тушеной свининой; за ней молодой парень втащил шумящий самовар.
– Закусывайте, - сказал Петр Сергеевич.
Я снял гимнастерку и повесил ее просушить у печки. В одной рубашке я сел к столу. Съел тарелку свинины, в стаканы уже был налит крепкий, горячий чай.
Сидя друг против друга, мы с Петром Сергеевичем стали чаевничать, как люди, понимающие настоящий вкус в этом деле. Я снова услышал подробный рассказ о профессоре Кострове, о Вале, о двух ассистентах, о том, как была устроена в партизанском отряде лаборатория.
– Хорошо, - сказал я.
– Что же вы сделали после того, как кража была обнаружена?
Петр Сергеевич потянул с блюдца чай, отставил блюдце и вытер со лба пот.
– Что ж тут сделаешь!
– сказал он.
– Конечно, послали искать по болоту, да ведь черт его знает… Разве болото обыщешь!
– Но вы же говорите, что здесь как на острове. Почему же нельзя обыскать?
– Обыскать-то можно, но только вы представьте себе: отряд весь ушел, у меня осталось человек тридцать, всех одновременно бросить на поиски я не могу. Постовые должны стоять на постах, радист дежурит, кухня работает, конюх лошадей стережет. Территория наша, надо считать, километров шестьдесят квадратных. Ну, бросил я на поиски двенадцать человек - одного на пять квадратных километров. Конечно, по-настоящему лес не прочешешь.
Почему-то этот простой расчет раньше не приходил мне в голову.
– А собаки нет у вас?
– спросил я.
– Обыкновенная шавка, - ответил Петр Сергеевич.
– Куда же ее? Разве она по следу сможет пойти? Если, как я надеюсь, через недельку отряд вернется, тогда, конечно, другое дело: прочешем по-настоящему, кочки ни одной не оставим, а сейчас так, одна формальность.
– Через недельку!
– сказал я.
– Хорошее дело! За это время Якимов знаете где будет?
– Все может быть, все может быть, - печально согласился Петр Сергеевич.