В мишуре и блестках
Шрифт:
— Нет. Но портретогеничным.
— Ха, — отозвалась миссис Форестер.
Вошел Мервин с кофе и ликерами. Обслуживая Трой, он глянул на нее с такой собачьей преданностью, что художницу покоробило.
Крессида, похоже, оставила замашки хозяйки дома за дверьми столовой. Она стояла у камина, облокотившись стройной рукой о массивную раму и покачивая золотистой туфелькой на ноге. С трудом дождавшись, пока Мервин выйдет, Крессида сказала:
— От этого человека у меня мурашки по коже.
— Неужели, — откликнулась миссис Форестер.
— Он такой склизкий,впрочем, как и все остальные, если уж на то пошло. О да, я знаю о идеях Хилли и могу вас уверить, что такой способ решить проблему со слугами ничем не хуже других. То есть если мы собираемся жить в Холбердсе и все такое, то без каких-то людей нам не обойтись. Лично я предпочла бы греков, понимаете, или кого-нибудь в этом роде.
— Значит, ты не разделяешь взглядов Хилари на одноразовых убийц? — спросила миссис Форестер.
— О, я знаю, он страшно носится со всем этим, — ответила Крессида, поигрывая туфелькой. — Но если уж говорить начистоту, стильная жизнь — вот что по-настоящему заводит Хилари. Меня тоже, понимаете?
Несколько секунд миссис Форестер внимательно смотрела на Крессиду, а затем демонстративно, всем туловищем, повернулась к Трой.
— А как вы устроили свой дом? — спросила она.
— Как могли. Мой муж полицейский, и его распорядок дня может из самой добропорядочной домохозяйки сделать психопатку.
— Полицейский? —воскликнула Крессида и добавила: — Ах да, я забыла. Хилари говорил мне. Но он какой-то безумно высокопоставленный и знаменитый, ведь так?
Поскольку ответить на подобный вопрос, как правило, нечего, Трой и не стала отвечать.
— Не заняться ли нам елкой? — спросила она миссис Форестер.
— Без Хилари нельзя. Он обязательно должен командовать. Вам пора бы уже знать.
— Не слишком шикарный праздник, правда? — наморщила носик Крессида. — Тюремный босс, понимаете ли, тюремный врач, охранники, капеллан. Не говоря уж о тюремных детишках. Ох, я забыла, еще толпа чумных соседей, все такие провинциальные и ни одного моложе семидесяти. Повеселимся на полную катушку. Под звон бубенцов.
— Мне семьдесят, а моему мужу семьдесят три, — заметила миссис Форестер.
— Ну вот, всегда я так, — сокрушенно всплеснула руками Крессида. — Хамлю, понимаете ли. — Она рассмеялась и вдруг опустилась на колени перед миссис Форестер, откинув назад гриву великолепных волос и сложив руки в молитвенном жесте. — Я не настолько безнадежно испорчена, больше прикидываюсь, — призналась она. — Вы оба относились ко мне просто фантастически. Всегда. И я благодарна. Хилари придется драть меня как Сидорову козу. Понимаете? Регулярно. И тогда я буду вести себя выше крыши. Тетя Тру, лапуленька, простите меня.
"Тетя Трах не Медуза Горгона, ей не обратить в камень эту чаровницу", — подумала Трой.
И точно, уголки рта миссис Форестер дрогнули в улыбке.
— Полагаю, ты не хуже, чем другие в твоем поколении, — мягко произнесла она. — Ты умна и откровенна, что есть, то есть.
— Умна как дьявол и откровенно красива, да? Как вы думаете, тетя Тру, я украшу собой дом Хилари?
— О, смотреться ты будешь очень прилично, — сказала миссис Форестер. — Никаких сомнений. Хорошо бы ты и вела себя так же.
— Вести себя прилично... — задумчиво произнесла Крессида и умолкла. В камине потрескивал огонь. Откуда-то сверху потянуло сквозняком, и ветвь для поцелуев немного повернулась вокруг шнура. Из столовой послышался приглушенный толстыми стенами смех Хилари. В голосе и взгляде Крессида вдруг произошла разительная перемена.
— Вы бы назвали меня "порочной женщиной", тетя Гертруда? — спросила она.
— О чем ты говоришь, дитя мое? Что случилось?
— Да вот случилось. Взгляните. — Крессида открыла золотистую сумочку и вынула сложенный листок бумаги. — Я нашла это под моей дверью, когда поднялась, чтобы переодеться. Берегла для Хилари, но вы обе тоже можете посмотреть. Пожалуйста, прошу вас. Откройте и прочитайте. Обе.
Миссис Форестер в упор глянула на Крессиду, нахмурилась и развернула бумажку. Она держала ее на значительном расстоянии от глаз, и Трой могла отлично видеть огромные печатные буквы.
БЕРЕГИСЬ ПОРОЧНАЯ ЖЕНЩИНА
ПОЗОР РАСПУТНИЦЕ
ОН НЕ ПОТЕРПИТ ТЕБЯ В ЭТОМ ДОМЕ
— Что за белиберда? Где ты это взяла?
— Я же сказала, под моей дверью.
Миссис Форестер сделала резкое движение, видимо намереваясь смять бумажку, но Крессида проворно остановила ее.
— Нет, не надо, — сказала она. — Я хочу показать ее Хилари. И я очень надеюсь, что он изменит мнение об этом мерзком Найджеле.
4
Когда хозяину дома показали бумажку, что случилось сразу же, как мужчины вошли в гостиную, он как-то странно затих. Довольно долго Хилари стоял, разглядывая листок бумаги, хмурясь и не говоря ни слова. Мистер Смит подошел к нему, взглянул на записку и тихонько, протяжно свистнул. Полковник Форестер перевел вопросительный взгляд с Хилари на жену, та в ответ покачала головой. Тогда полковник отвернулся и принялся любоваться елкой и ветвью для поцелуев.
— Ну же, мальчик мой, — сказала миссис Форестер. — Что ты об этомдумаешь?
— Не знаю, тетя Трах. Но определенно не то, что от меня ожидают.
— Что бы кто ни думал, — вмешалась Крессида, — в любом случае не очень приятно найти у себя в спальне такое.
Хилари разразился примирительной речью. Говорил он мягко, тщательно подбирая слова и обходя острые моменты. Конечно, случилась отвратительная, глупая вещь, но Крессиде вовсе не стоит беспокоиться. Она должна выкинуть эту записку из головы, и все.