В мишуре и блестках
Шрифт:
— Если исключим слуг — а мы, как я понял, их исключаем, — то круг подозреваемых сильно сужается, не так ли, мистер Аллейн?
— До шести человек, если вы также исключите три десятка гостей и Трой.
— А не приняли ли его ненароком за другого? — продолжал Фокс развивать мысль, не отвлекаясь на пустяки. — Ведь он был в парике и бороде.
— Возможно. В таком случае в кругу остаются пятеро.
— Не имел ли кто зуб на полковника?
— Я бы назвал такое предположение психологически невероятным. Он сошел со страниц "Винни-Пуха".
— А кому выгодна его кончина?
— Понятия не имею. Завещание покоится в жестяном сундучке.
— Точно?
— Вместе с королевскими бриллиантами и различными личными бумагами. Нам придется проверить.
— Вот что меня озадачивает, — нахмурился Фокс. — Молт заканчивает выступление. Возвращается в раздевальню. Молодая леди снимает с него парик, бороду и оставляет одного. Она их снимает.Если, конечно, — осторожно продолжил Фокс, — не врет. А вдруг врет? Что тогда?
— Хорошо, старина, и что тогда?
— Полнейшая бессмыслица! — разволновался Фокс. — Получается, что она пошла наверх, взяла кочергу, вернулась и ударила его бог знает зачем, а потом под носом у слуг и детишек отволокла тело наверх, сняла с него парик и выкинула вместе с кочергой в окно. Или же она поднялась с ним, когда он был еще жив, но слуги видели, как она проходила по холлу одна на пути в гостиную, и все равно ей не хватило бы времени, и... Ладно, что толку продолжать. Глупо.
— Весьма.
— Значит, ее вычеркиваем. И с чем мы остаемся? Теперь об этом кусочке ткани с костюма. Разумеется, если он от костюма. Он запутался в ели? Выходит, когда его выкидывали из окна, на нем был этот золотой балахон. Тогда почему он не порван, не намок и вообще не грязный и кто повесил его обратно в раздевальню?
— А вам не кажется, что обрывок ткани мог приклеиться к кочерге? Ведь она тоже побывала на ветках.
— Черт! — ругнулся Фокс. — Да, правда. Хорошо, значит, когда он выпал из окна после удара кочергой, позаимствованной в той же комнате, на нем был парик?
— Продолжайте, старина Фокс.
— Так... предположительно, на нем был парик. У нас есть доказательство, что парик был. О бороде нам ничего неизвестно.
— Нет.
— Тогда забудем о ней, черт с ней, с бородой. Но парик... Он вдруг снова оказывается в раздевальне вместе с костюмом, там, где его оставили. Разница лишь в том, что сзади, на месте удара, его замыли, правда, не слишком тщательно, потому что кое-какой намек на следы крови остался. И что же получается? Труп падает из окна, относит парик на место, отмывает его и костюм, возвращается и снова ложится трупом.
— Любопытная концепция.
— Ладно. С кем мы остаемся? С мистером Билл-Тасманом, полковником, его женой и нашим знакомцем Бертом Смитом. Можем мы кого-нибудь исключить?
— Думаю, можем.
— Тогда скажите как! Я жду.
— Попытаюсь, Братец Лис, поскольку не в силах устоять против столь любезного приглашения.
* * *
Во дворе полицейские выполняли приказ: подняв окоченевшее тело Молта и уложив в машину, они свезли его на зады великолепного дома. Надгробие предка Хилари Билл-Тасмана скукожилось до жалкой кучки изрытого дождем снега. Глядя в окно, Аллейн излагал Фоксу картину происшедшего, словно складывая головоломку из отдельных кусочков.
Когда он закончил, Фокс, по своему обыкновению, тяжело вздохнул и провел огромной ручищей по лицу.
— Поразительно и хитро, — признал он. — Честное слово, очень хитро. Однако мало поймать птичку, надо еще изловчиться ее ощипать.
— Верно.
— Мотива-то нет, а без него трудновато будет. По крайней мере, нет очевидного мотива. Хотя, может быть, ларчик просто открывается.
Аллейн вынул из нагрудного кармана носовой платок, развернул его и показал ключ, обычный ключ, который мог бы подойти к любому навесному замку.
— Возможно, это нам поможет добраться до истины.
— Кто знает, — отозвался Фокс.
Прежде чем отправиться к Хилари с докладом о последних событиях, Аллейн с Фоксом навестили Найджела. Тот сидел в кладовке, явно пребывая в трансе, позади громоздились чайные подносы. "Трой наверняка нашла бы сюжет весьма живописным", — подумал Аллейн.
Услышав о смерти Молта, Найджел поначалу искоса глянул на Аллейна, словно подозревая, что его обманывают. Поверив в конце концов, он несколько раз с напыщенным видом кивнул головой.
— "Мне отмщение, и аз воздам", — сказал Господь, — процитировал он.
— Не тот случай, — заметил Аллейн. — Молта убили.
Найджел склонил голову набок и уставился на Аллейна сквозь белесые ресницы. "Он в самом деле тронутый или больше притворяется?" — недоумевал Аллейн.
— Как? — осведомился Найджел.
— Ударили кочергой.
Найджел тяжело вздохнул, невольно напомнив Аллейну Фокса.
— Всюду, куда ни бросишь взгляд, гнездится грех! — обобщил Найджел. — Все пропитано блудом. Настали богомерзкие времена, порок и распущенность правят людьми.
— Тело, — гнул свое Аллейн, — было найдено в упаковочной клети под надгробием, которое вы сделали.
— Если вы думаете, что я его туда положил, — огрызнулся Найджел, — вы сильно ошибаетесь. — Несколько секунд он Пристально смотрел на Аллейна. — Хотя Господину всех господ, — добавил он, постепенно повышая голос, — отлично известно, что я грешник. Грешник! — громко повторил Найджел, и в этот миг он и впрямь выглядел сумасшедшим. — Я поразил порочную женщину во имя Всевышнего, но он опрокинул чашу гнева своего на меня, потому что не было на то его воли. Моя вина. — И, как всегда, вспомнив о своем преступлении, Найджел зарыдал.