В моей смерти прошу винить… (сборник)
Шрифт:
– На Ярославский в 17:40. До встречи, сестренка.
– До встречи, братик. – Аня едва не расплакалась от нахлынувших на нее чувств. И одним из них было чувство вины.
Был ли виноват в чем-то Паша? Этот вопрос, как и множество других, Павел Королев себе никогда не задавал. Единственный вопрос, который волновал его на данный момент, – с кем он сегодня уйдет из клуба. Пашка вел ночной образ жизни только потому, что именно ночью он мог испытать все удовольствия – танцы, алкоголь, наркотики, ну и, конечно же, девушки.
Единственный ребенок в семье, он привык получать
Паша любил дорогих, ухоженных и не отличающихся сообразительностью девушек. Но не чурался Павел и простушек, без запинки цитирующих Канта и Ницше. Это случалось в те дни, когда он оставался без гроша, а новых поступлений от отца еще не предвиделось. Тогда-то Паша включал все свое обаяние, отправлялся в студенческий городок к друзьям и находил милую девушку, согласную слушать его бред.
Об одной Пашка вспоминал иногда. Такое с ним случалось редко. Год назад или около того, как раз в один из дней «застоя», Королев познакомился с девушкой. Аня… Имя он запомнил, а фамилия вылетела из головы.
Аня ему очень нравилась. Раскосые глаза, высокие скулы, черные волосы, завязанные в конский хвост. Время, проведенное с ней, было своего рода отдыхом от пропахших дорогим алкоголем, табаком и духами женщин. Его тянуло к ней. Противоположные полюса притягиваются. Вот что происходило между ними тогда, почти год назад. Было ли это любовью? Вряд ли. Павел Королев не мог влюбиться в принципе, потому что его сердце уже было занято. Танцы, алкоголь, наркотики, девушки… Весь этот цветной мир он не хотел менять на приятный, но черно-белый. Когда Аня сказала, что беременна, Паша без каких-либо объяснений вернулся туда, откуда пришел, – в свой ночной мир.
Королев вышел из такси без пятнадцати час и направился к «Пропаганде». Несмотря на позднее время, у клуба было многолюдно. Пашка увидел, что на фейсконтроле стоит Серега, бывший чемпион России по кикбоксингу, так что шутки с ним заканчивались плохо. Но тем не менее это было лучше, чем встреча с Равилем. Вчера Королев вел себя не очень тактично, поэтому сменщик Сереги пообещал переломать Пашке все конечности, если он еще раз появится на пороге «Пропки».
Паша улыбнулся Сереге и снял темные очки. Охранник кивнул и отошел в сторону, пропуская гостя. Королев, обрадованный тем, что его конечностям ничего не угрожает, направился прямиком к бару. Заказал «Текилу Санрайз» и повернулся к танцевальной площадке в поисках жертвы. И тут он увидел его. В ногах танцующих лежал сверток сантиметров сорок в длину. Люди, дергающиеся в такт музыки, не замечали его. По какому-то волшебству ни один из танцоров не наступил на кулек.
– «Текила Санрайз», – услышал Паша голос бармена.
Когда он снова взглянул на площадку, свертка не было.
– Неужели после вчерашнего еще «вставляет»? – проговорил Королев, ни к кому конкретно не обращаясь.
– Что ты сказал? – Блондинка в красном платье с глубоким декольте сидела на соседнем стуле и со скучающим видом крутила зонтик из коктейля.
– Я не… – Паша хотел нагрубить, но вовремя остановился. Декольте и все такое. – Я говорю: вчера так «мультиков» насмотрелся, что до сих пор титры идут.
– А-а. Ты на «кислоте» сидишь. – Девушке осталось зевнуть, чтобы заразить скукой и Пашку.
– А что, есть какие-то предложения? – Королев отпил «Текилы».
– Кокс.
То, что девушка была немногословна, напрягало. Либо она полная дура, либо очень умная. И то и другое мало устраивало, но волшебное слово уже было сказано. Пашка думал так: если чика готова поделиться с тобой наркотой, то впердолить ей можно задолго до выхода из клуба.
– Ага. – Паша сделал еще глоток.
– Пошли. – Блондинка встала и направилась к туалетам.
Королев залпом допил остатки коктейля и пошел за своей новой знакомой. Девушка остановилась у двери с буквой «Ж», махнула Пашке и вошла внутрь. Павел вошел следом за ней. Ему было наплевать, какая буква стоит на двери помещения, в котором ему было обещано наслаждение.
В туалете никого не было, все кабинки были открыты. Его знакомая стояла у зеркала и поправляла прическу.
– Ну, малыш, ты готов? – спросила девушка, так и не повернувшись к Павлу.
– Всегда готов!
Девица хохотнула и пошла к кабинкам. У двери поманила пальчиком.
– Иду, милая.
Он вошел в кабинку и закрыл за собой дверь. Блондинка оголила грудь и посыпала ее белым порошком. Пашка, не дожидаясь приглашения, прильнул лицом к белоснежным холмикам и шумно втянул носом. Девушка застонала. Королев практически сразу почувствовал прилив сил; мозг рисовал события еще не произошедшие, но, по мнению Паши, неизбежные. Он быстро расстегнул ремень, молнию и, опустив брюки с трусами, сел на унитаз. Блондинка задрала платье, села на член Павла и, словно наездница, начала двигать бедрами.
Они кончили одновременно. Девушка встала и вышла, а Пашка остался сидеть. Он закрыл глаза и блаженно улыбался.
Когда он вышел из кабинки, у умывальников никого не было. До Королева только дошло, что он даже не знает, как зовут девушку в красном. Такой секс у него был впервые. Он подошел к раковинам, открыл кран и посмотрел в зеркало. И тут он снова увидел его. Кулек лежал на полу у кабинки, из которой Королев только что вышел.
«Чертовщина! Откуда он взялся?!»
Павел подошел, медленно, будто рассчитывая на то, что сверток исчезнет, уберется туда, откуда появился. Но он остался там, где и лежал. Паша нагнулся и откинул свободный уголок. Этого он никак не ожидал. В пеленку был завернут ребенок. Мертвый, черт возьми, младенец! Павел резко выпрямился и сделал шаг назад. Поскользнулся и упал.
Сверток зашевелился, и пеленка, будто живая, начала разворачиваться. Павел пополз к раковинам. Кайф от наркотика прошел, и Пашка запаниковал. Он молил Бога, чтобы вошла какая-нибудь безмозглая курица (да хоть сам Равиль – сломанные конечности ничто по сравнению с тем, что могло с ним сделать чудовище из пеленки) и вытащила его из этого кошмара. Но никто не входил, никто, черт возьми, не хотел «попудрить носик»!
Младенец вылез из простынки и двинулся на Королева.
«Это мальчишка», – подумал Королев, будто это как-то могло ему помочь.