В мышеловке

Лари Яна

– Жека, хорош!
– с неохотой, но почти без промедления командует Драгош.

– С фига ли?
– огрызается взбесившийся от вида крови парень, - Это мой недочёт. Моя женщина.

– И вы всё ещё в моём доме. Успокойся.

***

Получасовая исповедь, щедро

сдобренная стенаниями, расставила всё по своим местам и если моё отношение к Заре по-прежнему неоднозначно, то Драгош категорически запретил ей любые контакты как со мной, так и с нашими детьми. Жека, выкурив полпачки сигарет созрел для обстоятельного разговора по душам и только ближе к рассвету, наверное, в сотый раз извинившись передо мной, засобирался домой. Сестра к этому времени уснула у него на руках. Может я и дура, но глядя на заплаканное лицо, беззащитно уткнувшееся в свитер Мадеева, что-то в груди заныло, будто отрезали кусок от меня самой. Бог ей судья, я же прощаю Зару от чистого сердца.

Мы выходим проводить подуставшую парочку, не догадываясь, что всего через две недели счастливый до неприличия Жека завалится к нам с ящиком шампанского, дабы поделиться грандиозной новостью - у них с Зарой будет ребёнок. А ещё через месяц, забирая двойняшек из садика, мы встретим не менее сияющего Князева, гордо идущего под руку с интеллигентной женщиной, старше его лет на пять. Надеюсь, теперь у его детей тоже появится полноценная семья. Но это все случится чуть позже.

А пока я смотрю вслед отъезжающему Кайену, и весенний ветер мягко играет в моих волосах, треплет, гладит, словно любящая мать, Удивительно, но это чувство впервые не отзывается мукой, лишь светлой,

чистой как россыпь росы грустью.

– Теперь я вернула твоё доверие?
– не без иронии спрашиваю, наслаждаясь теплом обнявшего меня мужа. Наша близость привычно затопляет адской смесью оттенков и противоречий. Наверное, в этом и проявляется любовь - в готовности принять её со всеми изъянами, потому что мы люди, а значит, не идеальны.

– Боюсь, нам обоим придётся над ним ещё долго работать. Как тебе вообще в голову стукнуло, что я могу разлучить тебя с детьми и тем более стану что-то там решать не разбираясь?

– По-возвращению ты выглядел как маньяк, - возражаю скорее из вредности, хотя от искренности его тона недавние страхи осыпаются ворохом острозубых кружев.

– И чувствовал себя примерно так же, - его шепот ласкает мне висок, оседает на ресницах тёплым дыханием, расписывает переносицу вязью поцелуев.
– Всю дорогу только и думал, как подарю тебе голову этого белобрысого прохвоста. А ведь если бы ты вовремя мне о нём рассказала, ничего бы этого не произошло.

– Ревнивец, - трусь носом о его подбородок, ни секунды не сомневаясь, что ещё не раз ошибусь, а он ещё не раз оправдает и наоборот, потому что напротив - не судья или властелин, а такой же неидеальный, но любящий человек.
– Страшно представить, что ты мне подаришь на день рождения.

– Я подарю тебе звезду, - обаятельно хмыкает он, глядя в предрассветное небо.

И не соврал ведь. Дочку мы так и назвали - Стелла - звезда.

Конец.