В начале было Слово, а в конце будет цифра.
Шрифт:
В этом определении также попахивает агностицизмом (философское понятие, означающее невозможность познания объекта или предмета). Назвав слово «аксиомой», авторы сняли с себя ответственность докопаться до глубин (или вершин), до первопричин «слова» и попытались заземлить вопрос на «лингвистике». Пытаюсь понять, что такое «слово», через понятие «язык», содержащееся в вышеприведенной статье. В статье «Язык» все той же «Википедии» читаю: «Язык – сложная знаковая система, естественно или искусственно созданная и соотносящая понятийное содержание и типовое звучание (написание)». Что такое искусственно созданная знаковая система, мы в «цифровой век» хорошо представляем: это язык «цифры», или digit, язык программирования и т. п. А что такое естественно созданная знаковая система, статья не объясняет. Люди, воспитанные
Итак, к началу нынешнего века мы постигли многие тайны микромира и Вселенной, создали атомную бомбу, запустили человека в космос и добились многих других впечатляющих достижений в сфере науки и техники, а вот тайну слова раскрыть не смогли. «Слово последней инстанции» оказывается непознаваемым для наших «профессиональных» философов. В этом нет ничего удивительного, потому что в своей массе они остаются материалистами. А из «материи» «слово» вывести невозможно. Они и себя, и своих доверчивых читателей гоняют по замкнутому кругу узкоматериалистического понимания мира.
Слово и материя. Что первично?
Слово нематериально. Из материального мира оно возникнуть не может. Интуитивно это понимали даже марксисты-ленинцы. Палочкой-выручалочкой для адептов марксизма-ленинизма была фраза из работы Карла Маркса «К критике гегелевской философии права» (1844): «…теория становится материальной силой, как только она овладевает массами». Позднее в целях пропагандистской работы большевики ее немного подкорректировали: «Идея становится материальной силой, когда она овладевает массами». «Идея» и «слово» в советское время были близкими понятиями, поэтому все понимали приведенную выше формулу таким образом, что при определенных условиях слово становится материальной силой. Конечно, формула не очень соответствовала догматам диалектического и исторического материализма, она попахивала идеализмом (идея оказывалась впереди материи), но на это никто особого внимания не обращал. Интуитивно наиболее харизматические фигуры из лагеря марксистов-ленинцев прекрасно понимали истинную силу слова. Для них слово было не абстрактным филологическим или семантическим понятием, оно было орудием революционного преобразования мира. Они постигали это чисто эмпирически, но понять, что стоит за словом, они. Конечно. не могли.
Кстати, даже современные авторы любят приводить упомянутую выше цитату из Карла Маркса для обоснования роли слова в современном мире. Так, авторы монографии «Проблемы языка в глобальном мире» [48] актуализируют мысль классика марксизма, называя слово «мягкой силой». Более того, они полагают, что именно К. Маркса, а не Дж. Ная [49] следует назвать основоположником этого популярного термина современной политологии.
На самом деле это. Конечно. не так. О том, что идеи правят миром, говорили еще философы древности начиная с Платона. А из наших мыслителей можно назвать Л. А. Тихомирова, который в своей известной работе «Религиозно-философские основы истории» (написана в годы Первой мировой войны) описал мировую историю как смену одних религиозных и философских идей другими [50] .
48
Проблемы языка в глобальном мире. Монография. Под ред. Ганиной Е. В., Чумакова А. Н. М.: Проспект, 2015.
49
«Википедия» сообщает, что термин «мягкая сила» (англ. soft power) впервые ввел в оборот профессор Гарвардского университета Джозеф Най в своей книге 1990 года Bound to Lead: The Changing Nature of American Power. Впоследствии он развил данное понятие в своей книге 2004 года Soft Power: The Means to Success in World Politics.
50
Тихомиров Л. А. Религиозно-философские основы истории. – М.: «Москва», 1997.
Неудовлетворенность думающих советских людей тем объяснением мира, которое содержалось в учебниках по марксистско-ленинской философии, заставляло их искать ответы в других источниках. Помню, что некоторые наиболее продвинутые представители советской интеллигенции уже любили блеснуть фразой: «В начале было Слово» (Ин. 1:1). Сегодня любой грамотный человек знает, что это первый стих из первой главы Евангелия от Иоанна. А тогда даже те, кто ввертывали эту фразу в свои выступления, порой не знали, откуда она. Каждый использовал ее в своих достаточно прагматических целях.
На своеобразное понимание упомянутой фразы в советское время обращает внимание Юрий Пещаев: «Чаще всего в ней слышат некое подтверждение важности литературного труда. „В начале было слово“, – веско и значительно говорит какой-нибудь писатель, имея в виду свое драгоценное творчество. Также эту фразу цитируют еще и для того, чтобы утвердить преимущество гуманитарных наук перед науками естественными и математикой, подразумевая при этом, что слово гораздо важнее и лучше, чем число» [51] . Это отзвук дискуссий и незримой конкурентной борьбы между «лириками» и «физиками» 60-х и 70-х годов прошлого столетия в нашей стране. Явно перевес был на стороне «физиков», тех, кто привык опираться в своем творчестве на число и цифру. Слово было в загоне. Даже несмотря на то, что в СССР был мощный Союз писателей. Писатели и поэты в стране были в изобилии, но почти никто из «служителей слова» (как называли литераторов) не задумывался глубоко, кому же он служит.
51
Пещаев Ю. В начале было слово? .
Как же мы были отброшены назад в советское время в мировоззренческих вопросах! Причина этого в том, что в обществе насаждалось материалистическое мировоззрение. Воинствующий атеизм делал людей духовно слепыми. Человек был лишен возможности читать Священное Писание. А ведь оно и есть то «слово последней инстанции», определение которого мы пытались найти в философских словарях и энциклопедиях.
«В начале было Слово». А уже потом материя и человек
Если попытаться дать максимально короткое определение Священного Писания, то это Слово Божие, зафиксированное на материальном носителе. И в Ветхом, и в Новом Завете многократно раскрывается, что такое Слово Божие, как правильно его понимать, почему Бог называется Словом, почему В начале было Слово (Ин. 1:1) и т. д. Уже в третьем стихе первой главы первой книги Священного Писания (Книга Бытие) мы узнаем первые слова, сказанные Богом: И сказал Бог: да будет свет. И стал свет (Быт. 1:3).
На страницах Библии мы постоянно встречаем словосочетания Слово Божие, глаголы Божии, Слово Бога, слово Господа, слово Христово и т. п. Всего в Священном Писании Ветхого и Нового Завета мы встречаем слово «слово» и производные от него (по падежам, а также множественное число) 1564 раза. Это одно из наиболее часто используемых в Библии слов! В части случаев речь идет о словах обычных смертных людей, даже если они имеют титулы царей и князей. В других случаях – слова, исходящие от Бога. В Евангелии от Иоанна в первой главе мы читаем:
«В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог (Ин. 1:1). Также: И Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины» (Ин. 1:14).
Здесь Слово пишется с прописной буквы. Изредка Слово с большой буквы встречается и в иных местах Нового Завета (Мк. 1:2; 1 Ин. 1:1). В других случаях слово, исходящее от Бога, – со строчной буквы. Это уже слово, исходящее от Сына Божия – Второго Лица Троицы. Но по смыслу – это то же самое Слово, которое упоминается в первой главе Евангелия от Иоанна. Сам Христос нам раскрывает, что Он говорит не от Себя, а как научил Бог Отец: «Я… ничего не делаю от Себя, но как научил Меня Отец Мой, так и говорю» (Ин. 8:28).