В нашем классе
Шрифт:
Особенно приятно Ане стало, когда Зина после объяснения по физике, немного помучившись, самостоятельно решила задачку.
Ане пришла в голову мысль, что, пожалуй, это очень интересно быть учителем. Вот Зинка решила только одну задачку, а уже радуется, как маленькая. А ведь как, наверно, трудно научить малышей-первоклассников держать в руках перо, правильно произносить слова…
Но вот Зина бросила карандаш и потянулась:
— Аня, а как идут репетиции? Димка ходит?
— Ходит.
— А Толя?
— Нет.
— А знаешь, этот наш Юрка вместе с Димой и Толей учится.
— Они были здесь?
— Ребята не приходили, а вот учительница была. Юрка от нее прятался. Он сюда к нам недавно переехал. В нашей квартире его бабка живет. Однажды я прихожу домой, гляжу — в коридоре мальчишка! Я ему говорю: «Ты откуда?» А он: «От верблюда!» Смешной! Ему родители деньги присылают на обеды, а они вдвоем с Горшковым — это его приятель — покупают мороженое, пирожное, все это толкут в сгущенном молоке, добавляют зачем-то клюкву и так едят. А бабку он совсем не боится…
После занятий Любовь Александровна накормила девочек обедом, и Аня стала собираться. Несмотря на протесты мамы, Зина вышла в коридор проводить подругу.
И в этот раз, когда Аня стояла около вешалки, ей снова показалось, будто кто-то на нее смотрит.
Надев пальто, Аня на цыпочках подошла к той двери, в которой чернело круглое отверстие от французского замка, и осторожно заглянула в него.
В ту же секунду у нее чуть не выпал из рук портфель.
Сквозь дырку на нее смотрел живой человеческий глаз. Глаз смотрел пристально, не мигая.
— Извините, — тихо прошептала Аня и попятилась к Зине.
— Что, смотрит? — хихикнула Зина. — Это его наблюдательный пункт. Как кто придет из школы, так он дверь — на ключ, будто нет никого, а сам — в дырку. Хорошо придумал?
— Хорошо, — рассмеялась Аня и взялась за ручку двери.
Выходя на улицу, она подумала о том, как было бы весело, если бы и у нее в квартире жил какой-нибудь мальчишка.
VII
День за днем в женской школе в седьмом классе «А» медленно, но верно шла подготовка литературного монтажа. Девочкам нравилось вечерами после уроков бегать по коридорам, смеяться, петь песни и говорить о чем только душа пожелает.
В первые дни в кабинете у директора то и дело раздавались тревожные телефонные звонки родителей: «Где моя Муся?», «Почему Клавочки еще нет дома?», но потом они прекратились. Девочки убедили своих пап и мам, что они волнуются зря и в школе им во сто раз интереснее, чем дома.
По вечерам в седьмой «А» регулярно приходил Димка. Но Димка не только играл шахтера — он был одновременно и художником, и электромонтером, и слесарем. На сцене нужно было повесить занавес, нарисовать на огромном куске марли макет Кремля с зубчатой стеной и Спасской башней и сделать гирлянду из разноцветных лампочек.
Девочки оказались на редкость сообразительными, и недостатка в помощницах у Димки не было. Одну он посылал домой за красками и нитками, другая бежала в магазин за золотой «блесткой», а третья консультировалась по телефону со своим папой-художником, как разводить масляные краски и где купить пульверизатор…
Как-то раз, спрятав в маленькую каморку за сценой «реквизит», Аня с Димкой после всех девочек вышли из школы.
Было ветрено, сыпал снег, как мелкая крупа.
Возле иллюминированного входа в кино, засунув руки в рукава пальто, пританцовывал мороженщик:
— Пломбир! Эскимо! А ну подходи, кто еще не замерз!
Димка шел в ногу с Аней, искоса поглядывая на ее мокрое от снега лицо, на прядку волос над ухом, на которую уже налип маленький снежный комочек.
На углу своего переулка он остановился. Ему хотелось и дальше проводить девочку, но почему-то показалось, что это неудобно.
— Дима, а ты весь в снегу! — вдруг заметила Аня и, сняв с руки перчатку, стала обивать ею Димкины плечи и воротник.
За шиворот Димке посыпались холодные, мокрые снежинки. Он, улыбаясь, отворачивался от Аниной перчатки.
— Подожди, не вертись! Слушай, а ты Юру Парамонова знаешь?
— Юрку? — удивился Димка. — Он от меня через две парты сидит. А что?
— Да так… Мне про него рассказывали.
В первую секунду Димка почему-то подумал, что с Парамоновым стряслось какое-нибудь несчастье: заболел, отвезли в больницу. Но при чем тут больница? Он сегодня видел Парамонова целым и невредимым.
— Ну, как он себя чувствует? — спросила Аня.
— Спасибо. Хорошо.
— А вы дома у него были?
— Не были.
— А почему?
Димка растерялся. Нельзя же было отвечать, что они не раз хотели прийти к Парамонову, но просто-напросто боятся его.
— А чего к нему ходить? Парень как парень. Не больной.
— Это верно. Но я бы… А в общем, смотрите сами, — сказала Аня и протянула руку.
«Откуда она узнала о Парамонове? — думал Димка, идя по переулку. — Намекнула — надо сходить. И что ей за дело? А придешь к такому… Один раз Валька Сидоров предложил помочь по физике — чуть оплеуху не получил. Парамонов так и сказал: «Ты, сморчок, больше не заикайся об этом!»
Димка торопился. Дома уже волновалась мама, а потом, ему хотелось хоть часочек до сна повозиться с новым радиоприемником. Он с ребятами почти смонтировал всю схему на алюминиевой подставке, так называемом шасси, и теперь оставалось спаять некоторые контакты.
К Димке на дом приходил и Леня — приносил разные болтики, гаечки, пинцеты, без которых не построишь ни один приемник, и красивые ручки регуляторов, которые он сам выточил из пластмассы на токарном станке.
Работать всем приходилось урывками. Иногда ребята засиживались часов до двух ночи.